Книга Синий мопс счастья, страница 47 – Дарья Донцова

– Уважаемая Евлампия, – торжественно заявил врач, – такое обследование не делают в аптеке. Томограф вещь дорогая, стоит не одну тысячу долларов, не всякая больница в столице обладает подобным оборудованием. То, что вам сделали в аптеке, не имеет никакого отношения к томограмме. Это какая-то компьютерная программа. Их расплодилось много. Из огромного разнообразия всяких средств лично мне более или менее нормальной кажется диагностика по Вернеру.

– Как?

– По Вернеру, – пояснил Лыков, – это фамилия такая, но не о ней сейчас речь. Ирина Петровна – дура.

– Но она представилась профессором, – возмутилась я.

– Точно, – кивнул Петр, – милейшая дама защитила все возможные диссертации, только ума ей это не прибавило. Если человек идиот, то он им останется, даже став трижды доктором наук. Я знаком с Ириной двадцать лет, сейчас она в придачу к своим слабым умственным способностям стала плохо видеть, путает очки и несет полнейшую чушь. Насколько я помню, она никогда не была замужем, живет одна и вынуждена подрабатывать к пенсии, поэтому и сидит при аптеке, пугает наивных людей своими «диагнозами».

– Так я не олигофрен?

Петр снова захохотал:

– Не похоже. Никакая томограмма не дает представления об умственных способностях человека.

– А позвонок? Атлант, который перекроет доступ крови в мозг? Я не умру?

– Чушь собачья, ладно, пошли, – велел Петр.

– Куда? – испугалась я.

– Сделаем анализы, потом УЗИ.

Подталкиваемая крепкой рукой, я оказалась сначала в лаборатории, а затем на кушетке, застеленной темно-зеленой простыней. Толстая тетка принялась водить по моему голому животу чем-то похожим на утюг. Я скосила глаза на стоящий в изголовье экран монитора, но ничего не поняла. По нему носились пятна неопределенной формы.

– Петя, – неожиданно сказала тетка, – глянь!

– Да, – протянул врач, – ну и ну!

– Нехорошо.

– Просто отвратительно.

– Во народ, твердят ведь им постоянно: проверяйтесь, проверяйтесь, – зазудела тетка, – и что? Теперь проток перекрыт.

– Худо.

– И не говори.

Как бы вы себя чувствовали, лежа на моем месте? Простыня моментально прилипла к моей спине.

– Что-то не так? – теряя сознание от ужаса, поинтересовалась я.

– Все не так, – гаркнул Петр. – Вы нормально ходите?

– В каком смысле?

– Боли при ходьбе есть?

– Н-нет.

– Странно. Должны быть.

– Небось отмерло все, – влезла тетка, – некроз, последняя стадия.

– Чего? – пролепетала я.

– Всего, – мгновенно отреагировала баба. – Вас тошнит?

– Н-нет.

– А должно!

В то же мгновение я ощутила резкий приступ дурноты.

– Дайте скорей тазик, – вырвалось у меня.

Тетка протянула эмалированный лоток.

– Вот, – удовлетворенно отметила она, – и зачем доктора обманывать? Ясно же, что в подобной фазе никакая пища не удержится! Ну народ, хотят, чтобы их вылечили, и соврать норовят. И ведь, обрати внимание, Петя, она не одна такая, косяком вруны идут, прямо один за другим!

– Народ тупой, – сердито подхватил Лыков, – дотянут до последнего, когда медицина уже бессильна помочь, а потом являются, думают, им таблетки пропишут и все пучком. Ан нет, оперироваться пора.

– Господи, – пропищала я, – мне совершенно не с руки сейчас на стол ложиться.

– А вам никто и не предлагает, – хором ответили врачи и понимающе переглянулись.

Меня затрясло.

– Тремор, – сказал Петр, – видишь, Соня, – тремор. [11]

Я окаменела. Тремор? Это что? Название болезни?

– Ступор, – подхватила Соня, – дело труба.

– Мне не поможет даже оперативное вмешательство? – пролепетала я.

Медики вновь переглянулись, затем Петр неожиданно навесил на лицо сладкую улыбку и засюсюкал:

– С чего это мы так заволновались? С какой стати занервничали? Вы одни пришли? Или с мужем?

– Я не замужем.

– Мама привезла?

– Мои родители умерли.

Повисло зловещее молчание.

– Давно скончались-то? – участливо поинтересовалась Соня.

– Достаточно.

Доктора снова принялись корчить друг другу рожи, они поднимали брови, кривили рты, потом Соня вздохнула:

– Да, генетика страшная вещь. Встречаются такие семьи, обреченные на вымирание.

Я, было севшая на кушетку, упала на спину.

– Спокойно, милая Евлампия, – бодро вещал Петр, – анализы пока не готовы, клиническая картина не ясна.

Я застонала:

– О-о-о!

– Где болит? – участливо спросил Лыков.

– Везде.

– Правильно, – кивнул врач, – состояние соответствует симптоматике. Болезнь протекает согласно описанию. Можете ответить на некоторые вопросы?

– Д-да, – прозаикалась я, вновь пытаясь сесть.

– Вы лучше лежите, – посоветовала Соня, – берегите силы.

– Утром легко встаете? – начал Петр.

– Нет.

– Спать хочется?

– Да.

– Завтракаете нормально?

– Это как?

– Ну, предположим, творог со сметаной, тарелка овсянки с вареньем, два яйца, стакан сока, хлеб и кофе.

Я икнула. Господи, мне столько за неделю не слопать.

– Нет. Беру тостик, мажу «Виолой», и все.

– Почему так мало?

– Не хочется больше.

– Все верно, – влезла Соня, – отсутствие аппетита.