Онлайн книга «Анук, mon amour…»
|
– Двадцать второго… Да, двадцать второго мая. Я хорошо запомнила. В тот день она все-таки выкроила для меня несколько часов. Мы собирались в галерею Же-де-Пом. Я хотела показать ей Сезара и Дебре, О-Сцми всегда интересовалась творчеством современных художников. – Вы не уточните, что означает «выкроила несколько часов», госпожа Масацуга? – Если честно, О-Сими было не до меня. – Вот как? – У нее был бурный роман. Я относилась к этому с пониманием. О-Сими заслуживала романа. – Заслуживала? – Я знаю О-Сими много лет. Ей не очень-то везло с мужчинами. Она слишком много работала. И слишком много мечтала. У нее не оставалось времени, чтобы по-настоящему распробовать мужчин на вкус. – Распробовать на вкус? У вас широкие европейские взгляды, госпожа Масацуга. – Я изучаю французскую литературу. И вы можете называть меня Омацу. – Расскажите мне о вашей подруге… госпожа Омацу. – Омацу. Просто Омацу. Ненавижу формальности… О-Сими работала корректором в одном небольшом издательстве в Токио. Нигде никогда не бывала. Мне с трудом удалось вытащить ее в Париж… – Она остановилась у вас? – Нет. Я предлагала ей остановиться у меня, но она сказала, что в гостинице ей будет удобнее. И что ей не хочется меня стеснять. – В какой гостинице она снимала номер? – «Ламартин Опера». Не бог весть что, конечно… О-Сими всегда была экономна. – Но если бы она остановилась у вас, она бы сэкономила еще больше? – Вероятно. – Сколько вы не виделись? До того как ваша подруга приехала в Париж? – Около полутора лет. Но мы переписывались по электронной почте. О-Сими любила писать длинные письма. – И вас не удивило, что после столь долгой разлуки она предпочла второсортный отель вашему гостеприимству? – Честно говоря, нет. – Это было как-то связано с ее романом? – Не думаю. Дело в том, что с тем молодым человеком О-Сими познакомилась уже здесь, в Париже. – Но она все-таки остановилась в отеле? – Ей хотелось почувствовать себя свободной. А Париж к этому располагает, как ни один другой город. Не так ли, господин Бланшар? – Смотря о какой свободе идет речь… – Вы ведь прекрасно меня поняли. Ей хотелось оторваться. Пуститься во все тяжкие, как сказал бы один парижанин, мой близкий друг. – Ваши взгляды еще шире, чем я думал, госпожа Масацуг… Омацу. – Моя специализация – французский бульварный роман. А это накладывает отпечаток на образ мыслей, согласитесь. – Да. Это многое объясняет. Значит, вы должны были встретиться двадцать второго мая? – О-Сими позвонила мне на сотовый. Накануне, двадцать первого вечером. Назначила встречу и сказала, что должна сообщить что-то очень важное. – Что именно? – Она так и не уточнила. Но я догадывалась, что она имеет в виду. Думаю, это касалось ее романа. – Собиралась сообщить вам, что выходит замуж? – Знаете, господин Бланшар, я бы не удивилась и этому. Но, возможно, речь шла просто об обручении. Обручиться – это так по-хорошему сентиментально. Ни один брак с этим не сравнится. Брак – вещь циничная. – То есть вы бы не удивились такой скоропалительности? – Этот город сводит с ума. А именно легкого безумия О-Сими всегда не хватало. Она была чересчур правильной, чересчур робкой, чересчур зажатой. Серой мышью, как сказал бы один парижанин, мой близкий друг. – Издержки воспитания? – Скорее, черты характера. О-Сими всегда проигрывала. О, она умела элегантно, со вкусом проигрывать. А это – большое искусство. – В чем же оно выражалось? – Вкус у нас всегда совпадал… – Вкус к проигрышу? – Мне нравится французский юмор… Юмор – единственное, чего не хватает японцам для господства над миром. Но я имела в виду мужчин. Нам с О-Сими всегда нравились одни и те же мужчины. И эти мужчины всегда выбирали меня. Бедняжка О-Сими оставалась не у дел. Иногда до смешного доходило: она знакомит меня со своим парнем, а такие события случались с завидной периодичностью… Так вот, она знакомит меня со своим парнем, а через полчаса он уже просит мой телефон. – И это не мешало вам быть подругами? – Нисколько. Это ведь происходило не только со мной, но и с другими ее приятельницами. О-Сими всегда оказывалась третьей лишней. В результате она бросила экспериментировать вовсе. – С приятельницами? – Боюсь, что и с мужчинами тоже. К тому же вы знаете современных мужчин, господин Бланшар. От женщин им нужно только одно. Спаривание и немного Пруста, как говорит один парижанин, мой близкий друг. – Почему же именно Пруста? – Пруста можно заменить на комиксы о Барбарелле, или на Джекки Коллинз, или на кулинарную книгу, это дела не меняет. Ключевое слово здесь – спаривание. – Выглядит очень уж пессимистично. – Вот и О-Сими так считала. После каждого неудачного знакомства она покупала себе новые туфли. И никаких истерик. Достойный выход из ситуации, как вы считаете? Это я и называю – элегантно проиграть. – Значит, с туфлями у нее никаких проблем не было? – Никаких. Думаю, их запасов хватило бы на все ее издательство. – Как-то это не вяжется с тем, что вы о ней рассказываете. Робкая, зажатая… Откуда тогда столько неудачных попыток понравиться? Ключевое слово здесь – попытка. – Смотря что называть попытками и смотря что называть связями. Одиночество шлифует воображение. Даже если мужчина просто придерживал перед ней двери в метро, О-Сими могла посчитать это приглашением к путешествию. Хотя я допускаю, что за те два года, что мы не виделись, она могла измениться. Или все-таки решилась приехать, для того чтобы измениться. Нет, меня совсем не удивило, что она остановилась в гостинице. Совсем. – Госпожа Томомори хоть что-нибудь рассказывала вам о своем… м-м-м… избраннике? – Я видела его. Такой не может не понравиться. Высокий, темноволосый, мужественное лицо. Настоящий матадор. Неудивительно, что О-Сими влюбилась с первого взгляда… – Так вы были представлены друг другу? – Собственно, я была свидетельницей их знакомства. Я первая положила на него глаз. Если бы не О-Сими, я бы сама с ним… закрутила, как говорит один парижанин… – Ваш близкий друг. |