Книга Жемчужина гарема, страница 39 – Дорин Оуэнс Малек

– Чем? – наконец спросил он, растерянно ероша волосы.

Врач пожал плечами.

– Сильным ядом. Ртутью, каким-нибудь соединением мышьяка, трудно сказать. Но судя по цвету десен и сильным коликам, я бы сказал, что это – мышьяк.

– Мышьяк! – повторила шепотом Мемтаз, ужасаясь.

– Арсенопирит, – педантично добавил врач. – На вид это серые хрупкие хлопья. При съедании во рту ощущается горечь.

– Мне не нужен урок химии! Какие существуют противоядия? – спросил Халид, хватая врача за плечи.

– Яичный белок и молоко, которые обволакивают стенки желудочно-кишечного тракта и мешают всасыванию, яда, – ответил врач, изумленно глядя на Халида. – Но, судя по ее реакции, она уже усвоила немалую часть яда.

– Беги на кухню и возьми белки яиц и молока! – приказал Халид Мемтаз, которая стремительно вылетела из комнаты. Он повернулся к Ахмеду: – Что она ела в последний раз?

Ахмед повторил то, что сказала ему Мемтаз.

– Да, с оливками горечь можно не почувствовать, – предположил доктор Шакоз.

– Ее можно забрать отсюда? – спросил Халид.

– Ничего плохого от этого не будет. Ей даже был бы полезен свежий воздух, как можно больше кислорода.

– Пусть Сару на носилках перенесут ко мне в покои, – приказал Халйд хислару, который сразу же двинулся в коридор отдать соответствующие распоряжения евнухам. – И пошли слугу к Мемтаз – пусть она принесет противоядие ко мне в покои в мабейн, сразу же как оно будет готово! – крикнул Халид ему вслед.

– Почему вы ее туда переносите? – спросил врач.

– Я занимаю северо-восточный угол дворца. Там почти все время есть ветерок, – ответил Халид.

Доктор кивнул, объяснение вовсе не ввело его в заблуждение. Он уже был наслышан о том, какую страсть питает паша к своей икбал.

– Кто-то прекрасно все задумал, – мрачно проговорил Халид, бросая быстрый взгляд на Сару, которая немного затихла, почти потеряв сознание. – Надо было достать яд, передать в руки сообщника, чтобы тот отравил пищу, а потом дождаться, чтобы приготовили такую еду, которая замаскировала бы вкус яда. – Сузившиеся глаза смотрели жестко. – Кому-то очень сильно хотелось причинить Саре вред.

Халид не отрывал от нее взгляда, пока ее проносили мимо него, а потом пошел следом за носилками в свои покои.

– Она не умрет? – спросил он у врача, почти бежавшего рядом с ним, чтобы не отстать от своего молодого господина.

Врач пожал плечами:

– Невозможно предсказать. Все зависит от того, какое количество яда она получила.

– Она всегда ест мало, – сказал Халид.

– Это хорошо, – проговорил доктор Шакоз, кивая. – Если она всего лишь попробовала блюдо из оливок, то, наверное, получила мало яда – только такое количество, которое могло вызвать недомогание и колики, которые вы наблюдали. Она ведь молодая и здоровая, будем надеяться, что она поправится.

– Но если бы она съела все, то умерла бы, – задумчиво проговорил Халид.

– Скорее всего.

Отравитель Сары не знал, что она обычно мало ест.

Как только Сару уложили в первой комнате покоев Халида и врач дал ей первую дозу противоядия, паша повернулся к Ахмеду со словами:

– Пусть всех работников кухни немедленно соберут в моем зале для аудиенций.

Ахмед изумленно воззрился на него:

– Они спят, господин.

Халид грозно посмотрел на своего хислара.

– Знаю, что они спят, Ахмед. Разбуди их! Передай, чтобы сюда явились Турхан-ага и капитан моих янычар, они должны тщательным образом обыскать все помещения, где спит кухонная прислуга. Обо всем подозрительном пусть немедленно сообщат мне. Понятно?

– Может, это сделал и не работник кухни, господин. К пище имеет доступ и множество других слуг – те, кто ее привозит, хранит и подает.

– Знаю, – откликнулся Халид. – Просто начать надо с работников кухни. Я намерен проверить всех во дворце, пока не найду, кто виноват в болезни Сары. Каждые полчаса передавай мне сообщения от врача о ее состоянии. И пусть сварят много крепкого кофе и подадут мне сюда. – Он мрачно осмотрелся. – Надо полагать, ночь будет длинной.

Незиме была в таком ужасе от случившегося, что с трудом могла отвечать на вопросы, которые задавал ей паша, несмотря на то, что он изо всех сил старался ее успокоить.

– Я ничего дурного не сделала! – рыдала служанка, глядя на Мемтаз, словно надеялась, что та заступится за нее. – Я только отнесла поднос для икбал в гарем. Прошлой ночью все было как обычно.

– Когда ты уходила из кухни, там еще кто-нибудь был? – спросил Халид.

– Только повара.

– Кто именно?

– Армянин Селим и Кемал Мурад.

Халид кивнул, решив, что девушка ни в чем не замешана.

– Введи армянина, – приказал он хислару, а Незиме разрешил уйти.

Девушка быстро удалилась, утирая глаза краем рукава и проталкиваясь сквозь толпу слуг, собравшуюся в коридоре. Они дожидались, пока их допросят поодиночке.

В зал к паше вошел повар, сжимая в руках белый колпак. Он испуганно озирался. Небо за окнами только начинало светлеть. Халид уже несколько часов вел допрос.

– Это ты готовил вчера вечером еду для гарема на ужин? – спросил Халид.

– Да, господин, часть еды.

– Компот из оливок, который принесли в комнаты икбал?

Армянин отрицательно покачал головой.

– А кто приготовил это блюдо?

– Кемал Мурад.

– Пришли его ко мне, а ты можешь идти.

Селим ушел, утирая лоб, и через несколько секунд в зал с поклоном вошел Кемал Мурад.

– Мне доложили, что это ты приготовил компот из оливок, который вчера вечером подали икбал, – сказал паша.

Мурад молча смотрел на него.

– Это правда? – рявкнул Халид.

Мурад кивнул.

– И ты положил в него яд? – тихо спросил Халид.

– Нет, господин.

– А может, тебя кто-нибудь просил положить в него сероватое вещество в виде хлопьев?.. Может, тебе объяснили, что это – приправа?

– Нет, господин.

Несколько секунд Халид молча смотрел на повара, а потом взмахнул рукой, разрешая ему уйти.

– Поразительно! – иронично заметил он Ахмеду, когда повар ушел. – Женщине положили в еду мышьяк, и никто не знает, как он туда попал. Полагаю, злой джинн проскользнул на кухню и плюнул в чашку.

В дверях возник Турхан-ага, и Халид жестом велел ему входить.