Книга Жемчужина гарема, страница 41 – Дорин Оуэнс Малек

– Это верно. Но я надеюсь, что ты отличаешься от своего отца. Он однажды повесил портного только за то, что тот неудачно сшил ему одежду. Люди относятся к тебе как к прогрессивному правителю! В конце концов, ведь до двадцатого века осталось всего пятнадцать лет.

– Эти убийцы хотели, чтобы Сара умерла. Я хочу, чтобы они умерли, – упрямо повторил Халид.

– Сын моего сына, я знаю, что произошло, когда повар Мурад признался, что был соучастником этого преступления, – сказала Косем. – Слухи по гарему разлетаются быстрее летящего за добычей сокола. Ты набросился на этого человека и убил бы его, если бы Ахмед не вмешался и не оттащил тебя от него.

– Ахмеда следовало бы выпороть за то, что он посмел применить ко мне силу! – резко ответил Халид.

– Что за чушь! Он был совершенно прав, и ты это понимаешь. Ты хочешь приобрести такую же репутацию, какая была у твоего отца? Да, его все боялись, но никто не уважал. Западные страны перестанут присылать сюда своих представителей, и в глазах всего мира мы будем босоногими варварами. Ты хочешь разрушить то, что с таким трудом достиг за годы своего правления? Готов пожертвовать всем ради одного дикарского поступка? И все из-за этой американки?

Халид повернулся к бабке. Косем подняла руку:

– И не смотри так на меня! Я успела полюбить Сару, и ты это знаешь. Она спасла тебе жизнь, когда ты был ранен, и уже одним этим заслужила мою вечную благодарность. Но не позволяй своим чувствам к наложнице подсказать тебе неверное решение!

Халид снова сел и долго молча смотрел в пол. Наконец сказал:

– Я мог бы изгнать их отсюда, выставить за стены дворца, отдать их на волю судьбы.

Косем чуть отвернулась, стараясь спрятать улыбку. Халид был таким же полным страстей человеком, как и его отец, но в нем чувствовался ум и утонченность, которых не было ни у ее мужа, ни у сына. Было ли это наследием его англичанки матери или результатом полученного на Западе образования, результатом знакомства с иным образом жизни, чем тот, что окружал его на родине? Сама Косем никогда не была за пределами Оттоманской империи – по правде говоря, она редко выезжала даже из Бурсы, но видела, насколько Халид отличается от прежних правителей, и была очень довольна.

– Превосходная мысль, – сказала Косем.

– А еще я мог бы отрубить повару кисть руки, а Фатьме обрить голову, перед тем как их изгнать, – задумчиво добавил он.

Косем прикрыла глаза.

– И что на это скажет Сара? – тихо спросила она. Халид резко встал.

– Ты – любопытная старая надоеда. И зачем я вообще тебя слушаю. А теперь уходи в гарем, пока твои понукания не вывели меня из себя.

Косем с довольным видом удалилась. Как только за ней закрылась дверь, Халид вызвал алебардщика, который всегда стоял за дверью его покоев.

– Пришли сюда хислара, – коротко бросил он. – Я отдам приказ относительно наказания преступников.

Халид проскользнул в комнату, где лежала Сара, приподняв руку в знак того, что требует молчания. Мемтаз подняла голову от рукоделия и кивнула.

Халид сел рядом с Сарой и взял ее за руку. Девушка открыла глаза и, увидев его, улыбнулась.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Намного лучше. – Она заморгала и сильнее сжала его пальцы. – Халид, что со мной случилось? Врач говорит только, что я была больна. Но это я и сама знаю.

– Что ты можешь вспомнить?

– Помню, как проснулась ночью от страшной боли в животе. Остальное – как в тумане. Потом помню, что слышала ваш голос и видела Мемтаз, и вас, и врача. Но до сегодняшнего утра я плохо соображала, что происходит.

– Фатьма тебя отравила.

Сара уставилась на Халида, стараясь осознать эти чудовищные слова. А потом отвернулась.

– Фатьма мертва? – тихо спросила она.

– Нет.

Сара снова посмотрела на него:

– Правда?

– Я не предал ее казни.

Взгляд Сары смягчился.

– Почему?

– Наверное, ты оказываешь на меня благотворное воздействие.

Сара рассмеялась.

– Не понимаю, почему ее судьба тебя волнует. Она ведь пыталась тебя убить, – сказал Халид.

– Она меня не волнует. Я ее терпеть не могла, и это чувство явно было взаимным, – устало ответила Сара.

– Но ты бы ее не отравила.

– Я могла бы ее пару раз отколотить.

Халид ухмыльнулся:

– Так почему ты испугалась, что она могла умереть?

– Я испугалась за вас, Халид.

Он задумчиво отвел глаза, а потом кивнул.

– Что вы с ней сделали? – спросила Сара.

– Она изгнана вместе с поваром, который помог ей добраться до твоей еды.

– Изгнана? Как в Древней Греции? Вы ее оставили на вершине горы или еще где-то?

– Или еще где-то.

В приоткрытую дверь постучал и вошел доктор Шакоз.

– Ну, как моя пациентка? – благодушно осведомился он по-турецки.

– Все хорошо, – ответила Сара.

– А вы прекрасно выглядите. Щеки порозовели, глаза ясные. Думаю, попозже вы сможете что-нибудь съесть.

Сара улыбнулась:

– Спасибо, доктор.

– Нет-нет. Я должен вас благодарить. Насколько я понял, вы ухаживали за пашой, когда в мое отсутствие он был ранен. Это я у вас в огромном долгу.

– По-моему, вы можете считать, что мы квиты.

– Я хотел бы вывезти сегодня Сару на прогулку, доктор. Это позволительно? – спросил Халид.

– Куда?

– Просто к Сладким Водам.

– Почему бы нет, – благодушно проговорил доктор Шакоз. – Но ненадолго. Перемена места ей не повредит… Я сегодня вечером зайду проведать вас, юная леди.

– Спасибо, доктор.

После ухода Шакоза Сара, спросила у Халида:

– А что такое Сладкие Воды?

– То, что вы в Соединенных Штатах называете пляж.

– Прекрасно! Я обожаю пляжи.

– Мемтаз поможет тебе одеться. Я распоряжусь, чтобы мою карету подали к Птичьему дому к двум часам.

– А с нами поедет охрана? – спросила Сара. Ей так хотелось остаться с Халидом наедине.

– Нет, я сам буду править каретой, – ответил он.

Сара улыбнулась ему на прощание, и он на мгновение замер, молча глядя на нее. Лицо у него было каким-то странным.

– В чем дело? – спросила Сара.

– Нет, ничего, – отозвался он. – Скоро увидимся.