Онлайн книга «Женщина из Пятого округа»
О боже… При всей моей ненависти к этому негодяю — было неплохо наказать его за все мерзости, которые он совершил по отношению ко мне, — я никогда не желал ему такой участи. Должно быть, с годами этот человек нажил себе немало врагов. Четыре часа спустя я пересказал эту историю Маргит. Не сразу, конечно. Открыв дверь, она потащила меня в спальню. Там она стянула с меня джинсы, а с себя юбку. Секс был стремительным. Маргит крепко сжимала меня ногами, ее стоны набирали обороты с каждым моим рывком… Потом она сказала: — Разденься и полежи пока, — и ушла в соседнюю комнату за бокалами и бутылкой шампанского («Я стану говорить „Опять?“, но тебе действительно пора кончать с такой расточительностью»). Бутылку она открыла сама, и сделала это не выпуская сигареты изо рта. Когда хлопнула пробка, на простыни просыпался пепел. — Лишняя работа для горничной, — заметил я. — Я сама себе горничная. Так же, как и ты. — Ты красивая… — Ты это уже говорил. — Это правда. — Ты обманщик, — рассмеялась она. — И упорно не отвечаешь на мой вопрос… — Какой вопрос? — Вопрос, который я задала тебе в прошлый раз. — Что-то не припомню… — Насколько серьезно разрушила тебя жена. — Серьезно, — признался я. — Но в конечном счете я сам себя погубил. — Ты так говоришь только потому, что она тебя в этом убедила… Всю жизнь тебе твердили, что ты плохой мальчик… — Прекрати говорить со мной как психиатр. — Тебе не в чем винить себя. — Ты ошибаешься, — сказал я и отвернулся. — Ты кого-то убил? — спросила она. — Не пытайся зайти с другого бока… — Почему же, я задаю прямой вопрос: ты убил кого-то? — Разумеется, нет. — Тогда в чем ты себя винишь? Может, в том, что предал жену? — Может быть. — Или все дело в том, что тебя разоблачили? Я промолчал. — Ну… мы все хотим, чтобы нас разоблачили, — сказала она. — Это свойственно человеку… и это так печально, то, что мы не можем жить с сознанием вины… — Хочешь узнать, какая вина мучает меня в настоящее время? — Да, — кивнула она, и я выложил ей историю про несчастный случай у отеля «Селект». — Это не похоже на несчастный случай, — резюмировала Маргит, когда я закончил. — Понимаешь, тот факт, что… — Только не говори мне, что, услышав твои проклятия и адрес этого ублюдка, боги решили восстановить справедливость. — Вот именно, что-то вроде этого я и чувствую… — Твой портье получил то, что заслужил. Кому-то не понравилось, как он относится к людям, и ему выставили счет. Послушай, неужели даже притом, что ты не оказал никакого влияния на чье-то решение, ты все равно чувствуешь себя виноватым?. — Но я хотел, чтобы с ним приключилось что-то плохое… — Разве это доказывает твою вину? — Вот такой я идиот. — Это уж точно, — сказала она, доливая мне шампанского. — Но я уверена, что такая самокритичность не пришла однажды из ниоткуда. Может, твоя мать… — Послушай, мне совсем не хочется говорить об этом… — Она была чересчур строга к тебе? — Да, и еще она была глубоко несчастной женщиной, которая постоянно твердила мне, что я — источник всех ее проблем. — Это действительно так? — Если верить ей, то да. Я испортил ей жизнь… — Интересно, каким образом? — До того как я появился в ее жизни, она была известной журналисткой… — Насколько известной? — Достаточно. Она была судебным репортером… — Просто репортером? — Она работала в «Кливленд плейн дилер». — Что, такая важная газета? — Да… если ты живешь в Кливленде. — Значит, она была важной шишкой, освещала судебные процессы… — Что-то вроде того. Я появился на свет случайно. Ей было уже сорок, крепкий профессионал, никогда не была замужем, жила только работой. Но — это я узнал от нее позже — она начала «ощущать свой возраст»… задаваться вопросом, не придется ли ей встретить старость в одиночестве. Старая дева, живущая в маленькой квартирке всеми забытая и никому не интересная… — Она ни разу не была замужем? — Нет, пока не встретила Тома Рикса. Отставной военный, он вел успешный страховой бизнес в Кливленде. Он был женат, но после войны развелся, детей у него не было. С моей матерью он познакомился, когда она освещала судебный процесс по делу о несчастном случае, а он проходил свидетелем. Она была одинока, и он был одинок. — они начали встречаться. Это было «очень приятно поначалу», как она потом призналась мне, тем более что оба любили выпить… — А потом твоя мать забеременела. — Да, именно так и произошло. Для нее это было катастрофой, она была в панике, не знала, что делать, то ли оставить ребенка… — Она все это тебе рассказывала? — Да. Мне было лет тринадцать, и мы как раз поссорились из-за какой-то глупости — кажется, я отказался вынести мусор. «Величайшая ошибка моей жизни состояла в том, что я не выскребла тебя из своей утробы, когда была такая возможность». — Мило, — сказала Маргит и затушила сигарету. — Она была здорово пьяна. Как бы то ни было, моя мать оказалась в безвыходном положении. Отец уговорил сохранить беременность, обещал, что она сможет работать, и все такое… Но беременность обернулась кошмаром. Мать три месяца провела на больничной койке. Поскольку это был 1963 год, когда с декретными отпусками не слишком церемонились, газета уволила ее. Для нее это был страшный удар. Сколько себя помню в детстве, она всегда называла «Плейн дилер» моя газета, но говорила о ней таким скорбным тоном, будто речь шла о мужчине, обесчестившем ее… — Значит, тебя назначили виновником ее жизненных неудач. Твоя мать еще жива? Я покачал головой. — Сначала сигареты погубили моего отца — он умер в восемьдесят седьмом. Мама ушла в девяносто пятом сигареты и алкоголь. Тщательно спланированное самоубийство. Я уверен, что моя мать запустила этот медленный процесс самоуничтожения в тот день, когда ее уволили. И… мы не могли бы закончить этот разговор? Прошу тебя… — Но он так показателен — во всяком случае, теперь понимаю, почему ты привык считать себя без вины виноватым. — У чувства вины странная траектория. — И по этой причине ты испытываешь странную вину за то, что кто-то наехал на портье из гостиницы? |