Онлайн книга «Женщина из Пятого округа»
Франку Кельцу
Все, что она рассказала комиссару, было правдой, но истина порой является самой крупной ложью. Жорж Сименон, «Бегство господина Монда» 1
В тот год все в моей жизни рухнуло, и я перебрался в Париж. Я оказался в этом городе сразу после Рождества. Было сырое хмурое утро: небо цвета грязного мела, дождь, зависающий мутной пеленой. Мой рейс приземлился с рассветом. Все эти долгие часы в небе над Атлантикой я так и не сомкнул глаз — очередная бессонная маета, как будто мало мне было разбитых ночей, наполненных страданиями… Уже на земле, у трапа, меня повело в сторону — возникло ощущение полной потери ориентации, и, пока коп в будке паспортного контроля допытывался, долго ли я пробуду во Франции, самым главным для меня было сохранить равновесие. — Точно не могу сказать, — ответил я, с горечью сознавая, что язык опережает мозги. Полицейский взглянул на меня настороженно, ко всему прочему я объяснялся с ним по-французски. — Вы не можете сказать? — переспросил он. — Две недели, — быстро поправился я. — У вас есть обратный билет в Америку? Я кивнул. — Покажите его, пожалуйста, — попросил он. Я протянул билет. Коп внимательно изучил его, обратив особое внимание на дату вылета. — Почему вы так странно ответили? — заинтересовался он. — Ведь у вас есть доказательство: вы вылетаете 10 января. — Я… Просто я не подумал, — бросил я, стараясь придать интонации глуповатый оттенок. — Evidemment, [1] — сухо заметил он, шлепнул отметку в паспорте, вернул его мне и кивком головы пригласил следующего пассажира. Я направился к стойке выдачи багажа, мысленно ругая себя за то, что спровоцировал расспросы о планах моего пребывания во Франции. Но ведь я сказал правду. Я действительно не знал, как долго здесь задержусь. И обратный билет, приобретенный в последний момент на интернет-сайте, где предлагался дешевый тариф при покупке двухнедельного тура, скорее всего, сразу после 10 января окажется в мусорной корзине. Я не собирался возвращаться в Штаты — во всяком случае, в обозримом будущем. Ведь у вас есть доказательство. С каких это пор доказательство служит подтверждением истины? Забрав чемодан, я едва устоял перед искушением махнуть в Париж на такси. Мой бюджет был слишком скромным, чтобы оправдать такую роскошь. Пришлось воспользоваться поездом, семь евро в один конец. В поезде было грязно — пол вагона замусорен, липкие сиденья провоняли вчерашним пивом. За окном мелькали мрачные промышленные пригороды и силуэты дешевых многоэтажек. Я закрыл глаза и задремал. Разбудил меня резкий толчок, возвестивший о том, что поезд прибыл на Северный вокзал. Следуя инструкциям, присланным из отеля по электронной почте, я перешел на другую платформу и зашел в metro, приготовившись к долгому путешествию до станции с ароматным названием Жасмин. На выходе из metro меня снова встретило промозглое утро. Дождь разошелся не на шутку. Низко опустив голову, я катил свой чемодан по длинной узкой улочке. Через некоторое время я повернул налево, на улицу Ля Фонтен, а потом направо, на улицу Франсуа Милле. Отель «Селект» находился на углу напротив. Его рекомендовал мне коллега по колледжу, где я когда-то преподавал, — единственный, кто еще со мной разговаривал. Он сказал, что «Селект» чистый, простой и дешевый и к тому же расположен в тихом жилом квартале. Только вот не предупредил, что в день моего приезда дежурный портье окажется такой говнюк. — Доброе утро, — сказал я. — Меня зовут Гарри Рикс. У меня забронирован номер на… — Sept jours, — произнес он, оторвавшись от компьютера на рабочем столе. — La chambre ne sera pas prete avant quinze heures. [2] Портье проговорил все это очень быстро, и я мало что понял. — Desole, mais…euh… je n’ai pas compris [3] … — Для регистрации приходите в три часа, — повторил он опять-таки по-французски, но медленно, едва ли не по слогам, и таким громким голосом, будто я был глухой. — Но до трех еще целых полдня! — Регистрация в три, — сказал он, указывая на табличку, вывешенную на стене возле почтового ящика. Я успел заметить, что только в двух из двадцати восьми ячеек не было ключей от номеров. — Да ладно, наверняка у вас есть свободная комната… Он снова указал мне на табличку и ничего не ответил. — Вы хотите сказать, что у вас нет ни одной готовой комнаты? — Я хочу сказать, что регистрация в пятнадцать ноль-ноль. — А я говорю вам, что падаю от усталости и был бы очень признателен, если… — Не я устанавливаю правила. Оставляйте свой багаж и приходите к трем часам. — Пожалуйста, войдите в мое положение… Портье пожал плечами, на его губах промелькнуло подобие усмешки. Тут зазвонил телефон. Он взял трубку, воспользовавшись возможностью показать мне спину. — Думаю, я найду другой отель, — сказал я. Парень, прервав разговор, бросил через плечо: — Тогда вам придется заплатить неустойку за ночь проживания. Для отмены брони мы требуем уведомления за сутки. Еще одна слабая усмешка, которую мне захотелось стереть с его физиономии кулаком. — Куда я могу поставить свой багаж? — спросил я. — Вон туда — Портье указал на дверь рядом со стойкой регистрации. Подкатив туда чемодан, я снял с плеча сумку с компьютером и предупредил: — Здесь мой лэптоп, так что, пожалуйста.. — Не волнуйтесь, все будет в порядке, — кивнул он. — A quinze heures, monsieur. [4] — И куда мне сейчас податься? — спросил я. — Aucune idee, [5] — бросил он в ответ, возвращаясь к прерванному разговору. В начале девятого утра, в воскресенье, да еще в конце декабря, идти было совершенно некуда. Я слонялся взад-вперед по улице Франсуа Милле в поисках открытого кафе. Но кругом как будто все вымерло, на многих дверях висели таблички Vermeture pour Noel. [6] |