Онлайн книга «Покрывало для Аваддона»
|
— Это мой племянник, — говорит Августа, — как тебя зовут, мальчик? — Изя… — Это мой племянник Изя. Я его из школы Столярского провожаю… — Встречаешь… — Ну да… Оберегаю от влияния улицы. Глаза Ленки начинают привыкать к полумраку, и она видит, что ещё один сидящий одет в какой-то чёрный балахон, а макушку его прикрывает кипа. Ещё один — в хасидском лапсердаке и лихо сдвинутой на ухо шляпе. Что касается четвёртого, то его одежда здорово смахивает на саван. Впрочем, тут она не уверена. — Шолом, — вежливо говорит она. — Приветствую вас в нашем собрании, — говорит человек в галстуке, видимо, исполняющий роль председателя, — собственно, мы уже больше двухсот лет не собирались, но кто-то так сильно дёргает за ткань мироздания, что она трещит по швам… — Да ладно, хоть есть повод встретиться, — весело говорит хасид, — а то всё недосуг… — Тебе бы всё повеселиться, — кисло замечает человек в саване. — Да хватит вам, коллеги… — Председательствующий хлопает ладонью по стулу — звук получается сухой и гулкий. — Послушайте, дамы, вы тут такого натворили… — А вы, — осеняет Ленку, — какой-нибудь тайный и мистический Совет Девяти, да? — Не ваше дело, — холодно говорит председатель. — Наблюдаете за человечеством, чтобы оно не постигло страшных тайн мироздания… — Нам что, делать больше нечего? И не надо мне зубы заговаривать. Я о вас говорю. За вами тянется, извиняюсь, астральный след вот такой ширины… — Мы что, нарочно? — Куда я попал? — ноет Изя. — Я домой хочу. — Помолчи, мальчик. — Это, — объясняет Ленка, — из-за Гершензона. — Без вас знаю. — Если вы такой умный, — неожиданно громко и веско говорит Августа, — почему бы вам самим не уложить его обратно? — Да, — Ленка невольно перенимает противную ноющую интонацию Изи, — мы-то простые смертные… А вы-то… — Мы пытались… — неохотно говорит председатель. — И? — Что — и? Над ним мы не властны. — Над одним каким-то Гершензоном, — фыркает Августа. — Вот этого не надо… — От нас-то вы чего хотите? — От вас требуется уложить его в могилу. Тихо и аккуратно. — Подожди, рабби, — неожиданно вмешивается человек в кипе, — ты упустил из виду одну мелочь. Они сейчас облечены силой и ничем не ограничены. — Да, — подхватывает человек в саване, и Ленка видит, что ногти на его руках длинные и чёрные, — может быть, наконец… — Вечную субботу? — говорит за их спинами ещё кто-то, невидимый в темноте. — А, — кивает Ленка, — знаю… это когда все мертвецы начнут самовосстанавливаться из своих сезамовидных косточек. И что это, по-вашему, получится? — Ну, нет, — твёрдо говорит Августа. — Через мой труп. — Что тут творится? — бормочет Изя. — Я уже сошёл с ума? Или ещё нет? — Я, конечно, дико извиняюсь, — вступается хасид, — но это, цадики, не наше дело. И даже не Гершензона. — Всем же будет лучше… — Хаверим… — Панове… — Везде одно и то же, — безнадёжно машет рукой Августа, — ты у нас на заседании кафедры когда-нибудь была? — Через труп? — задумчиво бормочет хасид. — А может, их это… изолировать… ну, до вечной субботы? Его-то дух не упокоится, но без медиумов он всё-таки немножко потеряет эффективность? — Поглядите на нас, — успокаивающе говорит Августа, — ну разве мы можем устроить что-нибудь глобальное? Даже с помощью Гершензона? — Да-да, — подхватывает Ленка, — мы же такие маленькие, такие жалкие… Ну отпустите нас, а? Что с нас толку? — Да ещё немного, и вы напустите на город тьму египетскую, — брезгливо говорит председатель, — вам дай только воли… Вот вы пришли к рабби Баруху, растревожили его, а там теперь такое творится… — Мы тут причём? Вот и ограничьте рабби Баруха… А мы завтра, с утра пораньше, пойдём себе на кладбище, упокоим Гершензона… — Ничего себе, — неожиданно говорит Изя. — Это что же выходит? Будешь лежать, и не будет устрашающего; и многие будут заискивать у тебя… — Вот именно, — кивает Ленка. — Книга Иова, — мрачно говорит кто-то из темноты. — Одиннадцать тире девятнадцать. — Культурный мальчик, — неодобрительно замечает председатель. — Я в хедер хожу, — объясняет Изя. — Наш человек, — бормочет в полумраке хасид. — Честно говоря, — замечает председатель, — я отнюдь не уверен, что эти камни лежат там именно так, как вы, две шаи, их оставили. Я вообще не уверен, что они там лежат. Они прожгли материю мира. Полагаю, они сами вас найдут. — Ребе, — говорит человек в саване, — я не уверен, что это лучший выход… — Тебе просто надоело ждать вечной субботы, дружище, — миролюбиво замечает председатель. — Ещё бы. В моём-то состоянии… — А я тебе ещё при жизни говорил — следить за собой надо… — Теперь-то что толку… — уныло говорит человек в саване. — А вы правда каббалисты? — с интересом вдруг спрашивает мальчик Изя, просовывая голову между Ленкой и Августой: — Или кто? — Или кто, — сухо говорит председатель. — Вы уберетесь или нет? — Как же мы дойдём? — укоризненно говорит Августа: — Когда на улице тьма египетская. И кругом сплошные насильники. — Такси им вызови, — подсказывает человек в саване. — Вот навязались на мою голову, — председатель извлекает из кармана пиджака сотовый телефон. — Деньги-то у вас есть? — У меня десятка, — говорит Изя. — Мама на дорогу дала. А вам куда? — В Аркадию через Французский бульвар. — Ой, — говорит мальчик, — а я на Гамарника живу. По дороге получается. — Ещё бы, — бурчит Августа. — Тут, — зловеще отвечает человек в саване, — всё по дороге. — Алё, диспетчерская, — тем временем говорит председатель, — девушка, нам бы такси по вызову. К переходу на морвокзале. Через десять минут? Хорошо… — Ну и чего? — интересуется Ленка, — что дальше-то делать будем? — Что собирались, то и делайте. — Ох, — зловеще говорит хасид, — не той дорогой идёте, товарищи… — Уймись, геноссе. Набрали вас, радикалов, на свою голову… |