Книга Дело о поющей юбочке, страница 42 – Эрл Стенли Гарднер

— И вы ударили ее?

— Ладно, я ударил ее! — заорал Джордж Анклитас.

— Спасибо, — спокойно сказал Мейсон. — Насколько мне известно, вы ударили ее в глаз, не так ли?

— Я не знаю, куда. Врезал ей один раз.

— Вы видели у нее синяк под глазом?

— Видел.

— И вам предъявлен иск на сумму семь с половиной тысяч долларов за нанесение физического и морального ущерба в связи с этим нападением на обвиняемую?

— Я возражаю, Ваша Честь, — встал со своего места Гамильтон Бергер. — Перекрестный допрос ведется не должным образом. Это несущественно, недопустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу.

Явно заинтересовавшийся судья Кейзер склонился вперед, чтобы повнимательнее рассмотреть Джорджа Анклитаса.

— Возражение отклоняется, — решил он. — Это показывает пристрастность свидетеля.

— Отвечайте на вопрос, — приказал Мейсон.

— Да, мне предъявлен иск. Иск может предъявить любой адвокат. Но она еще ничего не получила и не получит.

— И вы намерены сделать все возможное, чтобы она ничего не получила?

— Вы абсолютно правы. Вы подготовили этот иск с единственной целью, мистер Мейсон, вы надеялись, что я пойду на компромисс. У меня для вас новость: вы не получите ни цента.

— И поэтому я вам не нравлюсь? — уточнил Мейсон.

— Раз уж вы задали этот вопрос, а я нахожусь под присягой, я заявляю вам, что терпеть вас не могу. Я вас ненавижу до мозга костей.

— Вы только раз взглянули на револьвер и дали показания, что это именно тот револьвер, который вы подарили Хелману Эллису, — продолжил Мейсон.

— Все правильно.

— Вы не смотрели на номер оружия?

— Мне это не требуется. Я знаю этот револьвер.

— Что вы о нем знаете?

— Мой партнер купил четыре револьвера, — объяснил Джордж Анклитас. — Все сразу. В магазине «Охота и рыболовство» в Ровене. Он принес их в наш ночной клуб и передал мне.

— Вы знаете их номера?

— Зачем мне их номера? — высокомерно спросил Анклитас. — Еще не хватало, чтобы я держал в голове их номера.

— Все револьверы одинаковые?

— Да. Мы сделали специальный заказ.

— А ваш партнер отправился в магазин и забрал их?

— Я сделал заказ, потом мне позвонил владелец магазина и сообщил, что револьверы присланы. Я послал за ними Хитреца Маркуса.

— Все четыре револьвера выглядят одинаково?

— Да.

— Тогда как вы можете утверждать, что это тот револьвер, который вы передали Хелману Эллису? Каким образом вы отличаете его от трех остальных, не взглянув на номер?

— Потому что я знаю этот револьвер.

— Что вы о нем знаете? Какие у него отличительные черты? Что именно отличает его от других револьверов? — настаивал Мейсон.

— Например, у этого револьвера у дула имеется небольшая царапина.

— Что-то еще?

— Не думаю.

— Где находятся еще три револьвера?

— У меня.

— Где у вас?

— Естественно, там, где я работаю. Я не ношу их с собой — один в кармане брюк, другой — в кармане пиджака, — саркастически заметил Анклитас.

— Как я вижу, приближается время окончания слушаний дел в суде, — заметил Мейсон, обращаясь к судье Кейзеру. — Я хотел бы попросить этого свидетеля вернуться для дачи показаний завтра утром и принести с собой те револьверы.

Разгневанный Гамильтон Бергер вскочил на ноги.

— Перри Мейсон опять начинает выкидывать свои штучки, Ваша Честь. Установленным фактом является то, что, как только обвиняемого представляет мистер Мейсон, адвокат начинает неизвестно откуда доставать все новые и новые револьверы. Они оказываются замешанными в дело, он играет ими, словно фокусник, и путает всех и вся. Те три револьвера Джорджа Анклитаса имеют не больше отношения к делу, чем револьверы, выставленные на продажу в магазине «Охота и рыболовство» в Ровене.

— Я склонен согласиться с господином окружным прокурором, — объявил судья Кейзер. — Я не понимаю, какое отношение они имеют к слушанию дела.

— Свидетель идентифицировал револьвер, переданный им Хелману Эллису, заявив, что у того револьвера имеется царапина дула, — объяснил Мейсон. — Других отличительных черт у него нет.

— При сложившихся обстоятельствах этого достаточно, — возразил Гамильтон Бергер.

Мейсон взял револьвер и сразу же сунул его в руки окружного прокурора.

— Если вы так считаете, то, пожалуйста, покажите Суду, где здесь царапина у дула, — обратился адвокат к Гамильтону Бергеру.

— Сами показывайте! — заорал окружной прокурор. — Я не позволю вам отдавать мне приказы!

— Тогда, возможно, нам следует попросить об этом свидетеля, — решил Мейсон. — Я предложил вам сделать это только потому, что вы абсолютно уверены, что одной этой метки хватит для идентификации. Сейчас я передам револьвер мистеру Анклитасу и попрошу его указать на царапину. — Мейсон повернулся к свидетелю. — Мистер Анклитас, пожалуйста, покиньте свидетельскую ложу, подойдите сюда и покажите Суду и окружному прокурору, где находится царапина, о которой вы говорили, — попросил адвокат.

— Достаточно, если он покажет метку Суду, — заявил Гамильтон Бергер. — Окружному прокурору не надо ничего показывать. Окружной прокурор и так знает, что это за револьвер. Однако, окружной прокурор хотел бы обратить внимание Высокого Суда на то, что следует проявлять максимум осторожности и не упускать из виду эти револьверы, чтобы бирки, указывающие какие это вещественные доказательства, не поменяли местами. В настоящий момент в дело вовлечены два револьвера, и если предоставить адвокату защиты малейшую возможность…

— Замолчите, — холодным тоном перебил судья Кейзер. — У вас нет повода для подобных заявлений, мистер Бергер. Свидетель, пройдите вперед и покажите Суду ту царапину, о которой вы говорили.

Анклитас покинул свидетельскую ложу и направился к судье.

— У дула есть место, где поцарапан металл, — начал он. — У нас возник спор, достаточно ли крепка пилка для ногтей, чтобы порезать металл, и я провел пилкой по стволу. Я…

Джордж Анклитас внезапно замолчал, еще раз посмотрел на револьвер, перевернул его, поднес поближе к свету и заявил: