Книга Сонька. Конец легенды, страница 126 – Виктор Мережко

— Последний вопрос, мадам, — неторопливо произнес он. — Являлись ли вы агентом полиции, будучи одновременно членом нашей партии? То есть были ли вы двойным агентом?

Женщина медленно, будто во сне, перевела взгляд с одного господина на другого, резко поднялась, бросилась к дверям.

Однако добежать не успела. Девушка нажала на курок револьвера, прозвучал негромкий выстрел, и мадам рухнула на пол.

— Теперь Бессмертная, — сказал сидевший. — Важно опередить полицию.

Прибывшего в Одессу Улюкая на вокзале встречало несколько господ. Были они, несмотря на жару, одеты в тройки, на голове у каждого котелок, в руках для пущего шика — трости.

Улюкай сдержанно и достойно поздоровался с каждым, и все дружной стайкой направились в сторону поджидающих шикарных экипажей.

Вор оглянулся, увидел нескольких господ с характерной выправкой филеров, бросил главному из встречающих:

— Хвост… Что ж вы так неаккуратно?

— Та зря беспокоитесь, — улыбнулся тот, продемонстрировав золотые зубы. — Наши люди. В Одессе ж все покупается. И эти шморгачи тоже не бриллиантовые, купили.

Столичного гостя определили в самую богатую карету, остальные разместились в экипажах поскромнее, и кавалькада неторопливо двинулась к центру города.

В одной карете с Улюкаем сидел главный из встречающих. Вор повернулся к нему:

— Как зовут?

— Сёма Головатый, — ответил тот.

— Ну и какие новости, Сёма?

— Большей частью хреновые. Хотя если пошарить мозгами, то вроде и все семь сорок.

— Можешь яснее?

— А куда яснее?.. За Соню и за ее дочурку все в ажуре — ни в одном из околотков их нема.

— А то, что в газетах пишут?

— Та вы поменьше читайте наши газеты — от них один понос. Наши люди обстучали все тюремные закутки — нигде Сони с дочкой нет. А вот чудака ихнего прихватили. Синежопые водят его по Дерибасовской, чтоб взять Золотую Ручку на живца.

— Ни Соню, ни дочку из воров никто не видел?

— Считайте, что я уже побывал в обмороке от такого вашего вопроса!.. Если б кому из воров прикатило счастья увидеть Сонечку живьем, то я бы рядом с вами не сидел, а держал ее золотые ручки в своих граблях и не сводил бы с нее сумасшедших глаз!

— Нужно увидеть Михеля.

— Михель — это тот самый двинутый чудак?

— Нужно понять, в каком цветнике он ходит.

— Разве я сказал нет?.. Завтра выйдем на Дерибасовскую, и вы собственными здесь глазами убедитесь, что вашему знакомому полиция уделяет самое исключительное внимание.

— Сегодня.

— Если вам так не терпится, уважаемый, пусть будет по-вашему. Девочки отменяются, будем работать.

Тетя Фира неторопливо поставила на стол поднос с чаем и местными сладостями — печеньем, булочками, сушеными фруктами, изюмом. С широкой улыбкой объяснила Соньке и Михелине:

— Кушать, дамочки, нужно не много, зато часто. Такой фигуре будет удивляться не только соседский недоумок Жорик, но даже все приезжие дамочки на Привозе. Приятного вам аппетиту. — Повернулась было уходить, но задержалась на пороге и с серьезным видом предупредила: — Вы все-таки задумайтесь, уважаемые, за паспорта. Иначе сюда явится наш придурок околоточный не завтра, а прямо уже…

— Хорошо, мадам Фира, задумаемся, — сухо пообещала Сонька.

— За что вам отдельное спасибо.

Воровка проводила хозяйку до самого коридора, после чего поплотнее закрыла дверь, подсела к Михелине. В глазах ее был испуг.

— Мам, ты чего? — спросила Миха.

— Нужно срочно драпать отсюда, — прошептала та.

— Куда?

— В другую гостиницу. Эта тварь нас заложит.

— Хозяйка?

— Она давно все поняла. Видишь, про околоточного намекнула.

— Сонь, я не видела тебя еще такой… Успокойся, никто нас не заложит.

— Она следит, — криво ухмыльнулась Сонька. — За каждым шагом шныркает… Нужно линять.

— Но без паспортов нас не примет ни одна гостиница.

— Значит, сегодня заберу паспорта!

— С ума сошла?.. Я не отпущу тебя!

— Но здесь оставаться нельзя! Я пойду за паспортами.

Сонька от такого заявления дочки даже отступила на шаг.

— Ты считаешь, я соглашусь на это?

— А ты считаешь, я стану спрашивать?

— Там полиция! Засада! Они не упустят такой возможности.

— Убегу!.. Разве я не дочка Соньки Золотой Ручки?

— Да, ты моя дочка, — криво усмехнулась воровка. — И если тебя схватит полиция, я не переживу.

— Отправимся вдвоем.

— А это совсем глупо. Поймают сразу двоих.

— Значит, что?

— Что?

Михелина усадила мать, сама опустилась на колени напротив, взяла ее ладони.

— Давай по порядку, Соня. Сколько мне лет?

— Ты для меня всегда была и будешь маленькой.

— Мам, я давно уже выросла. Я чуть сама не стала матерью. Поэтому позволь иногда мне поступать так, как мне хочется.

— Ладно, только иногда.

— Конечно иногда. Потому что я люблю тебя и всегда буду стараться быть похожей на тебя.

Михелина подъехала в закрытой пролетке к дому, где жил Яша Иловайский, не с прямого входа в подворотню, а сбоку. Перед тем как спуститься на мостовую, огляделась, ничего тревожного не заметила, махнула извозчику:

— Езжай!

— А может, я посижу? — оскалился тот. — Такую кралю можно до конца смерти ждать.

— Устанешь.

Девушка еще раз осмотрелась, поддернула платье и зашагала в сторону подворотни.

Извозчик смачно зацокал ей вслед, ударил по лошади и укатил.

Михелина вошла в просторный, как обычно завешанный простынями и прочим тряпьем двор, подняла голову, определяя квартиру Яши.

Краем глаза засекла нескольких женщин во дворе на стульчиках и табуретках, обратила внимание на парочку, милующуюся между собой и находящуюся невдалеке от прочих жильцов, направилась к ближней лестнице, и тут ее окликнула одна из сидевших женщин.

— Вы к кому, дамочка?.. Если к Яше, то он уже почти сорок лет как занятый!

— Зато я свободна! — засмеялась Миха.

Она поднялась по скрипучей лестнице на длинную веранду, прошла к одной из дверей, на которой была прибита железка с предупреждением: «ЕСЛИ ЯША ПОЦ, ТО ВИ ФРАЕР».

Михелина постучала в фанеру.

Дверь открылась почти сразу, в проеме появилась крайне удивленная физиономия самого Яши. Удивленная оттого, что он сразу узнал девушку.