Книга Дело разведенной кокетки, страница 30 – Эрл Стенли Гарднер

– Дьявольщина, – сказал Трэгг, – раз вы вошли в квартиру и что-то там делали, я могу…

Мейсон резко прервал его:

– Нет-нет, лейтенант. Вы снова все ставите вверх ногами. Я не вошел в квартиру без разрешения. Люсиль Бартон написала первое письмо и прислала мне ключ. Это было явное разрешение войти. Но то, второе письмо, лейтенант, было западней.

– Этот револьвер был там, когда вы открыли ящик? – спросил Трэгг.

– Могу сказать только одно, лейтенант: там был какой-то револьвер. Теперь понимаете, что это значит. Секретер был заперт. У кого-то второй ключ, и этот кто-то прислал его мне. Поскольку мисс Бартон была у меня в бюро, а револьвер лежал в ее квартире, она не могла иметь его при себе. Это очевидно. Поскольку отпечатков ее пальцев на револьвере не нашли, вы не докажете, что это ее оружие. Больше я ничего не могу доложить. Я кое-что подсказал. Думаю, и так зашел слишком далеко.

Лейтенант Трэгг резко повернулся к полицейскому:

– Уведите Колсона и Бартон. Он разговаривает не со мной. Только притворяется, что говорит мне, а на самом деле инструктирует этих двоих.

Полицейский быстро поднялся.

– Пройдемте, – обратился он к ним.

Мейсон сказал Люсиль:

– При данных обстоятельствах рекомендую абсолютно ничего не говорить. Вследствие враждебного отношения полиции отказывайтесь отвечать на любые вопросы. Это мой совет как вашего адвоката.

– Совет адвоката! – воскликнул Трэгг. – Минуточку! Вы что, будете защищать ее по делу об убийстве?

– Разве она обвиняется в убийстве?

– Возможно.

– Я уже сказал. Вчера, когда я был у нее, мисс Бартон пригласила меня взять на себя одно дело.

– Какое?

– Этого я не могу сказать.

Трэгг обернулся к Люсиль Бартон:

– Вы об этом не говорили.

– Потому что не спрашивали, – уклончиво ответила она.

– Для какого дела вы его пригласили?

– Тс-с, тс-с, Люсиль, – предостерегающе поднял палец Мейсон. – Прошу помнить: ни слова.

Она взглянула на Трэгга и с облегчением вздохнула:

– Вы слышали, что сказал мой адвокат?

– Уведите их, – приказал Трэгг полицейскому.

Пока Бартон и Колсон уходили, он со злостью жевал сигару. Потом чиркнул о подметку спичкой, снова зажег сигару и обратился к адвокату:

– Мейсон, я предпочел бы не втягивать вас в это дело.

– Спасибо.

– Но боюсь, буду вынужден, поскольку сами напрашиваетесь.

– Да, понимаю.

– Можете себе представить, как это будет выглядеть в газетах? «ОТПЕЧАТОК ПАЛЬЦА АДВОКАТА НА ОРУЖИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ».

– Считаете, эту информацию следует передать в газеты?

– Буду вынужден.

– Получится прекрасный заголовок.

– Потом появится другой: «АДВОКАТ ОТКАЗЫВАЕТСЯ ДАВАТЬ ПОКАЗАНИЯ».

– Воображаю, какая получится сенсация.

– Черт побери, Мейсон, – сказал Трэгг, – мы по разные стороны баррикады, но я не хочу вас уничтожать. Не уверен, что, когда Гошен смотрел на гараж, с ней были вы. Если и так, думаю, это она затянула вас туда, чтобы показать нечто, о чем вы не имели ни малейшего представления. Если можете это объяснить, ради бога, начните говорить.

– Погодите немного, лейтенант. Допустим, что так и было. Освобождает ли это меня от ответственности? – спросил Мейсон.

– Не могу ответить определенно и окончательно, – сказал Трэгг.

– Тогда ответьте неопределенно и неокончательно.

– Очень важно знать время смерти, – ответил лейтенант. – В настоящее время мы можем определить его с точностью до часа. Если б нам сообщили, скажем, что убийство произошло около шести, точность возросла бы до минуты. Вы обязаны были сообщить в полицию.

– Понимаю.

– Значит, вы должны сами расхлебывать кашу, которую заварили. Скажите теперь, в шесть часов, когда вас туда вызвали, тело уже было в гараже?

– Я уже сказал, лейтенант, не могу открыть, где был около шести.

– Если это Каффи ударился об автомобиль Финчли, каким образом вы вытянули возмещение у Стивена Аргайла?

– Я ничего не вытягивал.

– Он вчера вечером договорился с Финчли.

– Верно.

– Это я выяснил точно, – сказал Трэгг, – потому что мне надо было установить, где он был вчера после полудня и вечером.

– И вам это удалось?

– Да. Дома. Вы пришли, обвинили его в аварии и бегстве. Он, естественно, не хотел и слышать об этом.

– Разумеется, не хотел.

– Вскоре после вашего ухода Аргайл все продумал и решил заплатить. Он поехал в ваше бюро. Приказал шоферу ждать внизу. Потом, когда ожидание затянулось, спустился и вспомнил, что в этот вечер Питкин должен был быть свободен, и разрешил ему уехать. Машину велел поставить в гараж.

– Ага.

– Аргайл ждал вас до шести, потом позвонил своему страховому агенту и рассказал, где он и почему. Тот испугался, посоветовал держаться от вас подальше и ни в коем случае не общаться с вами. Пообещал тотчас же приехать и попросил Аргайла подождать в холле. Продавщица в табачной лавке прекрасно его запомнила. Через пять-десять минут пришел агент, и они уехали.

Присматриваясь к Мейсону, Трэгг прибавил:

– Если Аргайл не был виновником случившегося, он сам и его страховая компания, конечно, потребуют вернуть деньги.

– Скорее всего.

Трэгг быстро глянул на Мейсона:

– Вы ничего не говорили о возврате денег.

– Не говорил, потому что не намерен их возвращать.

– Что?!

– Собираюсь их задержать.

– Послушайте, Мейсон, почему бы вам не выложить все начистоту?

– Да мало ли почему. А вдруг что-то не так?

– Что-то не так, Мейсон, и сейчас. Когда эта женщина пришла сюда, она не знала, что вы ее адвокат.

– Что вы говорите? Неужели не знала? – с притворным удивлением воскликнул Мейсон.

– Если расскажете все, что знаете, я в лепешку расшибусь, чтобы вас не тронули ни пресса, ни наше управление.