Онлайн книга «1974: Сезон в аду»
Бленхайм-роуд — одна из самых красивых улиц Уэйкфилда. Здесь росли большие мощные деревья и просторные дома стояли в глубине своих собственных маленьких участков. Номер двадцать восемь не был исключением — большой старый дом, разделенный на несколько квартир. Избегая луж, я пересек площадку, ведущую ко входу, и вошел внутрь. В окна парадного были вставлены витражные стекла. Во всем доме пахло, как в старых церквях зимой. Дверь с номером пять находилась на втором этаже, направо. Я посмотрел на отцовские часы и позвонил. Звонок издал мелодию «Тубьюлар Беллз» Майка Олдфилда, и, когда дверь отворилась, я думал об «Экзорцисте» [25] . Женщина средних лет протянула мне руку. Она была одета в деревенскую блузу и деревенскую юбку и, казалось, сошла прямо со страниц «Йоркшир лайф». — Мэнди Уаймер, — сказала она. Мы обменялись коротким рукопожатием. — Эдвард Данфорд из «Йоркшир пост». — Пожалуйста, проходите. — Она вжалась в стену, когда я проходил мимо, затем, оставив входную дверь приоткрытой, пошла за мной по мрачному коридору, на стенах которого висели мрачные картины, в просторную мрачную комнату с большими окнами, за которыми стояли огромные деревья. В углу стоял кошачий туалет с песком, которым пропахла вся комната. — Пожалуйста, садитесь, — сказала дама, указывая на дальний угол большого дивана, на который было наброшено разноцветное покрывало. Консервативная внешность этой женщины никак не вязалась ни с восточно-хипповым интерьером, ни с ее профессией. Очевидно, мне не удалось скрыть свои мысли. — Мой муж был турок, — сказала она вдруг. — Был? — переспросил я, включая в кармане диктофон «Филипс». — Он уехал обратно в Стамбул. Я не смог сдержаться: — И вы это не предвидели? — Я — не гадалка, мистер Данфорд, я — медиум. Я сел в дальний угол дивана, чувствуя себя полным кретином и не в состоянии придумать, что бы еще сказать. В конце концов я нашелся: — Кажется, я не произвел на вас хорошее впечатление. Мисс Уаймер быстро встала со стула. — Чаю выпьете? — С удовольствием, если вам не сложно. Женщина почти выбежала из комнаты, внезапно остановившись в дверях, как будто на ее пути выросла стеклянная стена. — От вас так сильно пахнет тяжелыми воспоминаниями, — тихо сказала она, стоя ко мне спиной. — Простите? — Смертью. — Она стояла в дверях, ухватившись за дверной косяк, бледная и дрожащая. Я встал. — С вами все в порядке? — Я думаю, вам лучше уйти, — прошептала она, сползая по косяку на пол. — Мисс Уаймер… — Я пошел к ней через комнату. — Пожалуйста! Нет! Я протянул руку, пытаясь поднять ее. — Мисс Уаймер… — Не трогайте меня! Я отпрянул. Женщина свернулась калачиком. — Извините, — сказал я. — Ой как сильно, — простонала она. — Что — сильно? — Ты ведь весь увяз в этом. — В чем? — закричал я, рассердившись, думая о Би-Джее, о всех днях и ночах, проведенных в наемных квартирах в обществе психически нездоровых людей. — В чем, скажите мне? — В ее смерти. Воздух внезапно стал густым и смертельно ядовитым. — Да что вы такое несете, мать вашу? — Я снова пошел на нее, в ушах у меня стучала кровь. — Нет! — завопила она, отползая от меня на заднице по коридору, растопырив руки и ноги. Ее деревенская юбка задралась вверх. — О господи, нет! — Заткнись! Заткнись! Заткнись! — закричал я, бросаясь по коридору за ней вслед. Она с трудом поднялась на ноги, умоляя: — Пожалуйста, пожалуйста, оставьте меня в покое. — Подождите! Она вбежала в комнату и захлопнула дверь перед моим носом, прищемив на секунду в петле пальцы моей левой руки. — Старая сука! — заорал я, пиная и колотя закрытую дверь. — Чокнутая сука! Я остановился, сунул ноющие пальцы в рот и начал сосать их. В квартире воцарилась тишина. Я прислонился головой к двери и тихо сказал: — Мисс Уаймер, пожалуйста… Из-за двери доносились испуганные рыдания. — Пожалуйста, мисс Уаймер. Мне нужно с вами поговорить. Я услышал звуки передвигаемой мебели — она пыталась забаррикадировать дверь шкафами и комодами. — Мисс Уаймер? И тут через множество слоев дерева до меня донесся слабый голос, голос ребенка, шепчущегося под одеялом со своим другом. — Расскажи им о других… — Простите? — Пожалуйста, расскажи им и о других. Я прислонился к дверям, почувствовал вкус лака на губах. — О каких других? — О других. — Каких таких других, мать твою? — закричал я, дергая и выворачивая дверную ручку. — О тех, кто лежит под этими красивыми новыми коврами. — Заткнись! — Под травой, которая проросла в трещинах и между камнями. — Заткнись! — Кулаки — в дверь, руки — в кровь. — Скажи им. Пожалуйста, скажи им, где они. — Заткнись! Заткнись, мать твою! Голова у двери. Волна шума откатилась. В квартире — тишина и темнота. — Мисс Уаймер? — прошептал я. Тишина, темная тишина. Я вышел из квартиры, облизывая и обсасывая костяшки пальцев, и заметил, что дверь квартиры напротив чуть приоткрылась. — Не суй свой чертов нос, куда не надо! — заорал я, побежав вниз по лестнице. — Если не хочешь, чтобы тебе его оттяпали к чертовой матери! Девяносто миль в час — как будто за мной гонится привидение. Газ в пол по шоссе М1, изгоняя Духов Прошлого и Настоящего города Уэйкфилда. В зеркале заднего обзора — зеленый «ровер», плотно присевший мне на хвост. Я, сходя с ума от страха, вижу в нем «штатскую» полицейскую машину. Глаза — высоко в небо, еду в жирном брюхе кита, небо — цвета его серой плоти, голые черные деревья — его мощные кости, сырая тюрьма. Взгляд в зеркало — «ровер» нагоняет. |