Онлайн книга «1977. Кошмар Чапелтауна»
– Охренеем от скуки. В здании Радкин говорит с дежурным полицейским, а мы обмениваемся рукопожатиями, передаем приветы и поднимаемся по лестнице в кабинет Альфа Хилла. Сержант в форме стучит в дверь, мы входим. Начальник уголовного розыска Хилл – невысокий мужичок, похожий на старика Стептоу [11] после бурно проведенной ночи. Он кашляет в грязный носовой платок. – Садитесь, – говорит он, отплевываясь в свою тряпку. Никто не подает никому руки. – Вот вы и вернулись, – криво улыбается он Радкину. – Ага, прямо как бумеранг. – Я бы так не сказал, Джон, я бы так не сказал. Мы вам всегда рады. Радкин подается вперед. – Есть что-нибудь новенькое? – По Клер Стрэчен-то? Нет, что-то ничего не припоминаю. Он снова начинает кашлять, снова вынимает платок и, наконец, говорит: – Вы очень заняты, я знаю. Так что давайте приступим прямо к делу. Мы встаем и все вместе направляемся по коридору, как я предполагаю, в их отдел расследования убийств. Справа и слева от нас закрываются двери. Большая комната с большими окнами и видом на холмы. Я уверен, что у них тут бывали Бирмингемские террористы. [12] Альфред Хилл открывает ящик шкафа. – Прямо как вы ее и оставили, – улыбается он. Радкин кивает. Помимо нас в комнате сидят несколько следователей без пиджаков и курят под надзором своих мертвецов, глядящих на них с желтеющих фотографий. Их дела. Они смотрят на нас так, как мы смотрели бы на них. Хилл поворачивается к какому-то усатому толстяку и говорит: – Это – ребята из Лидса, приехали ознакомиться с делом Клер Стрэчен. Если им что-нибудь понадобится, поможешь. Сделаешь все, что попросят. Мужчина кивает и докуривает свою сигарету. – Обязательно загляните ко мне, когда поедете, ладно? Обязательно, – говорит Альф Хилл, выходя обратно в коридор. – Спасибо, – говорим мы хором. Он уходит, Радкин обращается к толстяку: – Слышал, что он сказал, Фрэнки? Так что давай, принеси-ка нам газировки или чего-нибудь холодненького. И оставь свои папиросы. – Отвали, Радкин, – ржет Фрэнки, кидая ему пачку «Джей-Пи-Эс». Радкин садится, поворачивается к нам с Эллисом и говорит: – За дело, ребята. Клер Стрэчен: в ее двадцать шесть ей можно дать шестьдесят два. Опухшая и затраханная еще до того, как он до нее добрался. Дважды замужем, двое детей в Глазго. Предыдущие судимости за проституцию: Полностью разложившееся существо, как сказал судья. В конце концов попала в ночлежку Св. Марии, где жила с такими же, как она, проститутками, наркоманами и алкоголиками. В четверг, 20 ноября 1975 года Клер вступала в половую связь с тремя мужчинами. Полиции удалось установить личность только одного из них. И исключить его из списка подозреваемых. Утром в пятницу, 21 ноября 1975 года Клер была мертва. Исключена. С ботинком во влагалище и плащом на голове. Я смотрю на Радкина и говорю: – Я хочу поехать в ночлежку, а потом к гаражам. Эллис перестает писать. – Зачем? – вздыхает Радкин. – Не могу себе всего этого представить. – Вот и не надо, – говорит он, туша сигарету. Мы говорим дежурному сержанту, куда направляемся, и выходим на стоянку. Фрэнки бежит, задыхаясь, за нами следом. – Я вам помогу. – Да ладно, не надо, – говорит Радкин. – Начальник говорит – надо. Типа проявить гостеприимство. – А заодно и пообедать, да? – Думаю, можно что-нибудь сообразить, ага. – Чудненько, – улыбается Радкин. Эллис кивает, как будто мы, бля, замышляем что-то запретное. А меня тошнит. Ночлежка Св. Марии оказалась в двух шагах от Престонского полицейского отделения. Заведению – сто лет в обед. На стене над входом написано: Кровь и Огонь. – Кто-то из прежних сотрудников еще работает? – спросил я Фрэнки. – Сомневаюсь. – А как насчет постояльцев? – Шутишь? Тут уже через неделю было никого не найти. Мы проходим по темному вонючему коридору и заглядываем в каморку коменданта. Мужчина с прямыми сальными волосами до плеч что-то пишет. Работает радио. Он поднимает глаза, поправляет на носу очки в черной оправе и шмыгает носом: – Чем могу? – Полиция, – говорит Фрэнки. – А-а, – кивает он, как бы говоря: ну что они опять натворили, мать их? – Есть пара вопросов. – Конечно, пожалуйста. О чем речь? – О Клер Стрэчен. Где мы можем поговорить? Он встает. – Там, в комнате отдыха, – отвечает он, указывая на дверь. Мы во главе с Радкиным идем в очередную загаженную комнату с незакрывающимися окнами и вонючими диванами в сигаретных подпалинах и засохших пятнах. Фрэнки продолжает: – А ты кто такой будешь? – Колин Минтон. – Ты – комендант? – Заместитель. Тони Холлис у нас за старшего. – А Тони на месте? – Он в отпуске. – Наверное, поехал в какое-нибудь хорошее место? – тихо-тихо спрашивает он. – В Блэкпул. – Недалеко. – Ага. – Садись, – говорит Фрэнки. – Когда это случилось, меня тут еще не было, – неожиданно говорит Фрэнки так, словно ему все это уже надоело. Инициативу перехватывает Радкин: – А кто был? – По-моему, Дейв Робертс и Роджер Кеннеди, да еще вроде какой-то Джилиан. – Они все еще здесь? – Нет. |