Онлайн книга «1977. Кошмар Чапелтауна»
– А может, это был тот же самый, просто в этот раз он действовал по-другому? – Тут что-то не сходится. Если здесь и есть какое-то сходство, то оно заключается в том, что жертвы сопротивлялись, боролись, и это еще больше его возбуждало. – Возбуждало? – переспрашивает Эллис. – Да. Он явно насиловал и до этого. И, вероятно, после. – Так зачем же ему было ее убивать? У меня на это только один ответ: – Просто так. Радкин вытирает пиво с губ. – А как насчет местоположения обуви и плаща? – Похоже. – Как это? – спрашивает Фрэнки. Эллис уже готов встрять, но Радкин не дает ему открыть рот: – Похоже. Фрэнки улыбается и смотрит на часы: – Ну, нам пора. – Не обижайся, дружище, – говорит Радкин, похлопывая его по спине. – Да я не обижаюсь. Мы допиваем и грузимся в машину. Времени почти три, я пьян, к тому же устал как сволочь. Мы собираемся отвезти Фрэнки обратно в участок, попрощаться и ехать домой. Задремывая, я думаю о Дженис. Эллис рассказывает Фрэнки о Кенни Д. – Тупая, бля, обезьяна, – смеется он. У меня перед глазами раскинутые ноги Кенни, дешевые трусы и съежившийся хрен, в его глазах – мольба. Радкин распространяется о том, что мы будем держать его под арестом, пока не найдем Бартона. Я представляю Кенни в его клетке, употевшего и обосравшегося от страха. Все смеются. Мы въезжаем на автостоянку. Начальник уголовного розыска Хилл уже поджидает нас. – Можно вас на минуту? – говорит он инспектору Радкину. – В чем дело? – Не здесь. Мы с Эллисом остаемся стоять у стола, а Альф Хилл уводит Радкина на второй этаж. Мы ждем, Фрэнки крутится вокруг, болтая о пресловутом соперничестве между Ланкаширом и Йоркширом. – Фрейзер, сюда, живо! – орет Радкин с лестничной площадки. Я поднимаюсь по ступенькам, в животе – пусто. Эллис дернулся было за мной. – Жди здесь, – отрезал я. Радкин и Хилл в Отделе расследования убийств ланкаширской полиции. Одни. Хилл кладет телефонную трубку. – Достань эту чертову папку! – кричит Радкин. Я вытаскиваю из ящика протокол. – Дознание на месте? – Ага, – говорю я. – Какая там стоит группа крови? – Третья, – говорю я по памяти, листая документы. – Проверь. Я проверяю и киваю. – Прочитай мне, что там написано. Я читаю: – Определение группы крови по анализу спермы из влагалища и заднего прохода потерпевшей: третья группа. – Дай-ка сюда. Я передаю ему протокол. Радкин пялится на листок, держа его на ладонях. – Твою мать. – Вот черт, – вторит Хилл. Радкин просматривает листок на свет, переворачивает обратной стороной и передает начальнику уголовного розыска Хиллу. Радкин набирает номер. Хилл ждет, закусив нижнюю губу. – Третья, – говорит Радкин в трубку. Долгое молчание. В конце концов Радкин повторяет: – Девять процентов населения. Снова пауза. – Хорошо, – говорит Радкин и передает трубку Альфу Хиллу. Хилл слушает, затем говорит: – Так и сделаю, – и кладет трубку. Я стою. Они сидят. Минуты две никто ничего не говорит. Радкин поднимает на меня глаза и качает головой, словно хочет сказать: «Этого, бля, просто не может быть». – В чем дело? – спрашиваю я. – Фарли снял анализ спермы с плаща Мари Уоттс. – И? – Третья группа крови. Девять процентов населения. Времени где-то около восьми или девяти вечера, еще не стемнело. От писанины у меня болят глаза, плечи и пальцы. Звонки в Лидс не прекращаются. Отделение паники. Радкин все время посматривает на меня, как бы говоря: «Ни хрена себе», и я клянусь – иногда в этом взгляде сквозит обвинение. Мы продолжаем выписывать, переписывать, проверять, перепроверять, как кучка червяков-монахов, корпящих над священными книгами. А я, я все думаю: «Неужели Радкин этого не знал? Какого лешего они тогда тут с Крейвеном делали?» Эллис сидит и строчит, совершенно обалдев, крутя головой, как герой фильма «Экзорцист» [14] во время ритуала изгнания дьявола. Я делаю наброски места преступления, обозначаю ботинки и плащ. Я поднимаю глаза и говорю: – Я пойду еще раз туда схожу. – Сейчас? – спрашивает Эллис. – Мы что-то упустили. – Мы что, собираемся тут на ночь оставаться? – спрашивает Радкин. Все смотрят на часы и пожимают плечами. Радкин снимает трубку. – Я организую вам ночлег, – говорит Фрэнки. – Только, смотри, найди что-нибудь поприличнее – говорит Радкин, прикрывая трубку рукой. Вверх по Черч-стрит, уже почти совсем стемнело, поезд, изгибаясь, отползает от вокзала. Желтые огни, мертвые лица за стеклом. Я ищу пропавших, пытаюсь найти четверг двухлетней давности. Четверг, двадцатое ноября 1975 года. С утра зарядил дождь, из-за чего Клер весь день просидела в пабе у подножия холма. Паб «Святая Мария», как и ночлежка. Слева – многоэтажная стоянка и Френчвуд-стрит. Я перехожу улицу. За моей спиной тормозит машина, затем объезжает меня. На углу – бомж, он спит на постели из жестяных банок и газет. От него воняет. Я закуриваю и смотрю на него сверху вниз. Он открывает глаза и вскакивает с тротуара. |