Онлайн книга «1977. Кошмар Чапелтауна»
Аудитория под впечатлением. Еще и двух часов не прошло, а у нас уже есть имя и предыстория. Какой-то шанс. Ноубл опускает глаза, облизывает губы. – Найдите его, ребята, – тихо говорит он. Кровь, бьющаяся в жилах сотни мужиков, подстрекает нас, травит, как запах охоты, как кровавые пятна на наших лбах. Олдман встает с места. – Дело обстоит следующим образом. Как вам известно, это – жертва номер три, в лучшем случае. Плюс возможны новые нападения. Вы все принимали участие в расследовании хотя бы одного из этих преступлений, так что начиная с сегодняшнего дня вы все официально приписаны к следственной группе и будете заниматься расследованием убийств этих проституток под руководством начальника уголовного розыска Ноубла. РАССЛЕДОВАНИЕ УБИЙСТВ ПРОСТИТУТОК. Аудитория гудит, жужжит, поет: все получили то, что хотели. Я тоже — К черту ограбления почтовых отделений и помощь пожилым гражданам-идиотам: дула у висков почтальонов, револьверы, направленные им в лицо, женщины в ночных рубашках, связанные и избитые, только Скрудж не сдается, за что и получает удар прикладом и путевку в страну инфарктов. Одна жертва. – Отдел по расследованию убийств будет разделен на две команды, которые возглавят старшие офицеры Прентис и Олдерман и следователи Радкин и Крей-вен соответственно. Следователь Крейвен также возьмет на себя решение всех административных вопросов здесь, в милгартском отделении. Старший следователь Уайт отвечает за коммуникации, следователь Гаскинс назначается ответственным по округу, следователь Эванс будет заниматься связями с общественностью и прессой. Все трое будут сидеть в Уэйкфилде. Олдман выдерживает паузу. Я осматриваю комнату в поисках Крейвена, но его нигде нет. – Я и старший следователь Джобсон также будем принимать участие в данном расследовании. Клянусь, я слышу вздохи. Олдман оборачивается: – Пит? Начальник уголовного розыска Ноубл снова делает шаг вперед. – Я хочу, чтобы вы прощупали каждого черномазого холостяка младше тридцати лет. Мне нужны имена. Какой-то умник сказал, что наш дружок ненавидит женщин – это неожиданное открытие надо поместить на первую полосу всех газет. Смех в аудитории. – Ладно, значит, давайте проверим заодно и всех голубых, черт их дери. То же самое касается наших постоянных клиентов – проституток и сутенеров. Мне нужны имена, я хочу, чтобы они были у меня не позже пяти часов вечера. Спецназ проведет облаву. Дамочек отправим в Квинс, остальных – сюда. Тишина. – И достаньте мне Стивена Бартона. Сегодня. Я грызу ногти. Я хочу уйти. – Так что позвоните домой, предупредите, что вернетесь поздно. ПОТОМУ ЧТО ВСЕ ЭТО ЗАКОНЧИТСЯ ЗДЕСЬ И СЕГОДНЯ. Одна мысль: Дженис. Прямиком через всю эту свалку, прочь из комнаты, вдоль по коридору, Эллис застрял в другом конце, кричит мне что-то вслед. Звонок из автомата у столовой – никто не отвечает. Я швыряю трубку как раз в тот момент, когда он появляется рядом со мной. – Куда это ты, блин, собрался? – Давай, поехали, пора за дело, – я снова прибавляю шагу, вниз по лестнице и прочь из участка. – Я хочу за руль, – ноет он позади. – А хрен. Педаль в пол, пролетаю через центр обратно к Чапелтауну, рация все еще бьет в набат. Эллис потирает руки, говоря: – С паршивой овцы хоть шерсти клок: по крайней мере, нам заплатят приличные сверхурочные. – Если только профсоюз не проголосует за возобновление запрета на ненормированный рабочий день, – бормочу я, думая: мне надо как-то от него избавиться. – Кто хочет перерабатывать – ради бога. – Когда приедем на место, нам лучше разделиться, – говорю я. – На какое место? – Спенсер Плейс, – отвечаю я, думая: неужели он и впрямь такой тупой, каким кажется? – Зачем? Мне хочется дать по тормозам и вышвырнуть его из машины, но вместо этого я улыбаюсь и говорю: – Чтобы пресечь херню в зародыше. Чтобы они поменьше тявкали. Я поворачиваю направо и снова выезжаю на Раундхей-роуд. – Ты – начальник, тебе виднее, – говорит он, как будто это всего лишь вопрос времени. – Ага, – говорю я, не снижая оборотов. – Ты возьми правую сторону. Начни с Ивонн и Джин в пятом. Мы припарковались за углом, на Леопольд-стрит. – Вот блин. Это что – обязательно? – Ты слышал, что сказал Ноубл? Имена, ему нужны их сраные имена. – А ты? – А я пойду к Дженис и Дениз во втором. Он смотрит на меня искоса: – Конечно, кто бы сомневался. Я подмигиваю ему в ответ, от греха подальше. Он тянется к двери. – А потом что? – Иди дальше, по порядку. Когда закончишь – подходи сюда. Он выходит из машины, вздыхая и почесывая яйца. Уже определился. Мне кажется, что у меня вот-вот взорвется сердце. Я жду, когда Эллис войдет в дом номер пять, затем открываю дверь и поднимаюсь по лестнице. В доме тихо и воняет куревом и наркотиками. Я останавливаюсь на лестничной площадке второго этажа и тихо стучу в ее дверь. Она открывает, ее темные волосы и кожа мокры от пота, она выглядит так, будто только что трахалась, и трахалась по-честному. Ночи, наполненные снами о ней. – Ко мне нельзя. Я работаю. – Произошел новый случай. – Ну и что? – Тебе нельзя здесь оставаться. – Может, я тогда к тебе перееду, а? – Ну пожалуйста, – шепчу я. – Ты ведь хочешь спасти мою честь, правда, господин полицейский? – Я серьезно. – Я тоже. Мне нужны деньги. Я достаю купюры, мну их, пихаю ей в лицо. – Вот так, да? – Да, вот так, – киваю я. – А как насчет колечка, а, Принц Бобби? Я вздыхаю и открываю рот, чтобы что-то сказать. – Такого, которое ты своей жене подарил? Я смотрю себе под ноги, на ковер, на глупый узор из птиц и цветов. Я поднимаю глаза. Дженис дает мне пощечину. – Убирайся. |