Онлайн книга «Хочу бабу на роликах!»
|
– Ты спешишь? – спросил он. – Да нет… – Где ты живешь? Я хотела сказать, что сейчас мне жить негде, но я скорее откусила бы себе язык. – Я живу не в Москве. – А где же? – На Майорке, – ответила я чистую правду. – На Майорке? Ты что же, вообразила себя Жорж Санд? И кто твой Шопен, интересно знать? – Это не имеет значения, Глеб. Ну что ж, я рада, что ты будешь играть эту роль… – Ты ведь ее для меня и писала. Ах я дурак, не сообразил, ведь Соболева была твоя мама, я и забыл, честно говоря. И еще эта фразочка, насчет бабы на роликах, она ведь была в нашем дворе намалевана… – Глеб, ты просто не мог предположить, что я способна что-то написать. Я и сама не предполагала. – Куда тебя отвезти? У меня полчаса есть. – Если можно, довези до метро «Аэропорт», я хочу повидать Ульяшу. – Сашка, ты какая-то загадочная стала, красивая, я просто заново в тебя влюбляюсь, кажется. – Не советую! – Почему? – Безнадега, Глеб. – Глупости, ты еще любишь меня. Это из пьесы явствует. Мы подошли к машине, это все еще была та «девятка», которую он купил, вернувшись из Италии. Мы стояли около нее, а вокруг почему-то скапливались люди, хотя чего удивляться? Глеб – такая заметная личность, но, как ни странно, эти люди больше пялились на меня. Нет, у меня начинается мания величия. С чего бы им на меня пялиться? – Да она это, точно она! – воскликнула какая-то девушка. – Садись скорее! – буркнул Глеб и почти впихнул меня в машину. – До чего обрыдли эти поклонницы… – Быстро они тебе обрыдли. – Сам удивляюсь, ведь когда-то мечтал об этом… – Да ладно, Глеб, не кокетничай. – Сашка, у тебя потрясающие духи. И вообще, ты меня сегодня заново потрясла, как тогда, когда я тебя из лужи выудил… Давно это было… – В другой жизни. – А ведь нам было хорошо вместе. – Я долго в это верила. До последнего дня… – Это что такое? – Он вдруг резко затормозил. – Глеб! – Это вот что такое? – каким-то обалдело-злым голосом спросил он, указывая куда-то вверх. Я глянула и тоже обалдела. На огромном рекламном щите красовался мой портрет – тот самый, из «Огонька». А внизу было написано красивой вязью: «Я люблю тебя!» – Господи помилуй! – Я даже перекрестилась с перепугу. – Что это значит? – Понятия не имею! – А твой богатенький хахаль неоригинален! Один идиот уже такое проделал года три назад. – Да нет у меня никакого хахаля! – ошеломленно пробормотала я. – А с кем же ты на Майорке обретаешься? С королем Хуаном Карлосом? Он вряд ли поступил бы так безвкусно, слишком хорошо воспитан. Вполне нуворишеская идея! Я ничего не понимала, но разозлилась: – Ты отвезешь меня к Уле или мне взять такси? – Обещал, – значит, отвезу. Пока мы добирались до метро «Аэропорт», моя физиономия попалась нам еще три раза. Глеб просто кипел от злости. – Это, наверное, Асламазян старается, – предположил он. – Небось втюрился в тебя, вот и поставил на поток… – Глеб, высади меня у метро, я куплю цветов… – Как угодно, – холодно бросил Глеб. Он явно был в бешенстве. Но поделом ему. – Спасибо тебе, я очень рада, что ты будешь играть в моей пьесе, правда рада, и давай останемся друзьями. – Ну это вряд ли. Ладно, я поеду, мне пора, счастливо, Саня, только зря ты меня сбрасываешь со счетов, зря… И он уехал. Я купила букет потрясающих тюльпанов и подумала: странно, что на Майорке цветы, пожалуй, хуже, чем в Москве, и выбор не такой огромный… Видимо, на юге к цветам относятся менее трепетно. Я это заметила еще в детстве, в Грузии. Господи, а ведь в этом самом киоске мне покупал розы Алекс… Неужели это он развесил по Москве мой портрет? Больше вроде некому. Или какой-то ловкий бизнесмен решил использовать портрет для рекламы? Но ведь там никакой рекламы нет. Там есть только – «Я люблю тебя!». Меня даже слегка пошатывало от нахлынувших чувств и впечатлений. Я купила еще торт, шампанское и побежала к Ульяше. На звонок мне открыла Аза Львовна, которая вот уже много лет ходила к Уле убирать квартиру. – Сашенька, какими судьбами! – расплылась она в улыбке. – Здравствуйте, Аза Львовна, а Ули нет дома? – Так уехала она. – Уехала? Куда? – Да вы проходите, проходите. Она во Франкфурт уехала, в Германию, там выставка какая-то, и она участвует, говорит, это большой почет… – Как хорошо, вот только жаль, что я с ней не увиделась. А когда она вернется? – Не сказала. Она, Саша, не одна поехала. Я вам по секрету скажу, мужчина у ней завелся. Пожилой такой, но представительный. Ульяна Михайловна наша расцвела прямо. И то сказать, интересная женщина, а сколько лет одна… Ай да Виктор Сигизмундович! Дай им бог! Я отдала Азе Львовне цветы, конфеты и шампанское, куда мне с ними деваться? И попросила разрешения позвонить. – Да звоните, Саша, сколько надо, о чем разговор! Я набрала номер Эмминого мобильника. – Сашка? Где ты? Ты вообще в курсе, что в городе творится? Вот псих, сколько денег выкинул, но с другой стороны – красиво! – Ты о портретах, да? – О чем же еще! – Ты знала? – Ничего не знала! Сама офигела просто! – Но кто это? – Саша, ты чего, опять о фонарь башкой стукнулась? – Думаешь, это Алекс? – Кто ж еще! Ну, Сашка, если ты его упустишь, я тебе башку оторву! Подожди, меня тут по другому телефону спрашивают. Только не отключайся! – Она что-то говорила кому-то, а я стояла в Улиной прихожей в полной растерянности. В душе опять настраивались инструменты. Ведь если он на всю Москву объявляет, что любит меня, значит… Значит, он меня любит! И вдруг меня обдало жаром, я ощутила такую сумасшедшую радость жизни, что, не обращая внимания на Азу Львовну, начала прыгать на месте. – Сашка, ты где сейчас? – На Черняховского, а что? – Я за тобой через четверть часа заеду, говори номер дома и спускайся вниз. Жди. Если будет задержка из-за пробок, все равно дождись, у меня к тебе важное дело, очень важное! Пока! |