Онлайн книга «Фигня»
|
– К вам можно, Сергей Ефимович? – Пожалуйста, – спрыгивает со стула, как зайчик. – Проходите, Виктория Львовна, – я приглашаю старуху. Она заходит, здоровается. Шеф занимает место за столом. – Я вас слушаю. – Сергей Ефимович, вы знаете, что Виктория Львовна принимает участие в обработке социально-психологических анкет нашего института? – Да, я в курсе. – Не можем ли мы принять ее на работу на два месяца как пенсионера, чтобы оплатить расчеты? – М-м… Это возможно. У вас какой стаж? – обращается он к ней. – Сорок два года. – Солидно. На ставку инженера пойдете? Сто тридцать пять плюс премия. – Я согласна, – кивает она. – Тогда пишите заявление и к Горгоне Михайловне. – Вот это разговор! Спасибо, Сергей Ефимович, – говорю я. – Не за что. У вас все? – Пока все. – Желаю удачи, – встает. Мы выходим в прихожую. Сабурова вытирает пол шваброй. Сегодня ее дежурство в квартире. – Познакомьтесь, – говорю я. – Наш новый сотрудник, инженер Виктория Львовна. Сабурова отбрасывает швабру. – А я, значит, за бесплатно буду вам полы тереть?! – и она прямиком направляется в кабинет шефа. ГОРГОНА МИХАЙЛОВНА: Митенька – мое счастье. Такой прелестный мальчик. Если бы не он, я бы здесь с ума сошла. Сегодня Катюша попросила меня посидеть с ним, у нее дела. Поскольку я должна находиться на рабочем месте, я взяла его с коляской в свой кабинет. И вот мы сидим – он в коляске, я рядом, за письменным столом. Я кормлю его супом-пюре и читаю сказку. Он любит, когда ему читают. – «…Вот их уже трое. Бежит лисичка. „Кто, кто в рукавичке живет?“ – „Мышка-поскребушка, лягушка-попрыгушка да зайчик-побегайчик. А ты кто?“ – „А я лисичка-сестричка. Пустите и меня!“ – „Иди“…» Еще ложечку… Вот так, мое солнышко… Мамочка скоро придет. Бусиков напишет ее портрет, и она придет. Ты мой внучек будешь, хорошо?.. Еще одну. Молодец… Слушай дальше… Где-то поют на три голоса. Наверное, наши… – «Вот их уже четверо сидят…» Внезапно открылась дверь, и вошла Сабурова с ведром и шваброй. – Что такое? Зачем? – я возмущена. – Приборка помещений, – поставила ведро, начала тереть. – Что у вас за рвение сегодня, Вера Платоновна? – Это не рвение, а дисциплина. Я теперь у вас работаю. – Как?! – Вот заявление. Сергей Ефимович подписал, – вынула из кармана фартука листок, положила на стол. Я взяла листок. Все верно. Вот и резолюция: «Оформить на ставку уборщицы». – А как же ваш «Интурист»? – спросила я с иронией. – Перебьется. Девок надо выдавать. За ними глаз нужен… Подвиньте коляску… Я откатила коляску, она проехалась шваброй по полу, подхватила ведро. Перед дверью остановилась в задумчивости. – Как вы думаете, у Виктории Львовны я тоже должна убираться? – Зачем же у нее? Только в отделах. – Она ж тоже нынче сотрудница. И Люська у ней живет. Выходит, отдел… – Тогда убирайтесь, – пожала я плечами. – Вот не было печали… – ушла. – Нет, Митенька, это сумасшедший дом… – я снова взялась за ложку. – «Глядь – бежит волчок…» Щелкнул селектор, раздался голос Сергея Ефимовича: – Горгона Михайловна, принесите мне, пожалуйста, штатное расписание нашего института… – Сейчас, Сергей Ефимович. Достала объемистую папку, положила ее в коляску, Митеньке в ноги. – Поехали к начальнику, Митенька. Вырастешь, мы тебя тоже на оклад поставим… Повезла Митеньку к Сергею Ефимовичу. РУМЯНЦЕВ: Я сидел и считал на калькуляторе. Условия мне Сабурова создала замечательные. На столе – электрический самовар, заварной чайничек, сахар. Каждый день печет мне оладьи. Я ем оладьи и считаю. На тахте валялась Галька. Или Валька. В джинсах и стереонаушниках. Я нет-нет да и посматривал на нее. Девица в порядке. – И чего вы все считаете, Петр Васильевич! Считаете и считаете! – вдруг она заорала. Я не сообразил, что это она из-за стереонаушников орет. Ответил спокойно: – Понимаете, Галочка, я считаю смету на создание автоматизированной системы. Будет такая система, которая поможет установить порядок в нашей отрасли. Машина станет считать и выдавать планы, а люди будут по этим планам работать. Ритмично и производительно. – Я все равно ничего не слышу! – заорала она снова. – А вы снимите наушники, – посоветовал я. Она сдернула наушники, уселась на тахте. – Мне скучно! – капризно. – Пойдите в кино. – Была. – Почитайте книжку. – Я на работе книжку читаю. Сидишь целые сутки, делать нечего. И дома делать нечего… Встала, прошлась по комнате. Я глаза отвел. Сразу куда-то мои цифры ускакали. – Галя, хотите чаю? – потянулся за стаканом. – Я не Галя. Я Валя. – Простите. – Ничего, нас даже мать путает. Вот она сейчас не знает – кто дома: Валя или Галя. Да ей и наплевать. Подсела к столу, началось чаепитие. – А в гостинице вообще… Мы с Галкой на одной должности, то она дежурит, то я. И еще две сменщицы. Четверо нас – дежурных по этажу. Гости думают, что нас трое. Мы с сестричкой за одну сходим. Мы уже даже не объясняли, устали… Нас зовут Валя. Я старше на сорок минут. Мать хотела одну меня, а вышло две… – Интересно, – сказал я, хотя ничего интересного в этом не было. Где-то запели «Летят утки… Валя задумчиво ела оладьи. – Скажите, Валя, вам это не надоело? – спросил я. – Что? – не поняла она. – Ну, несколько странный быт… Тут и работают, тут же и живут. – Я привычная. У нас в гостинице всегда так. Сидишь на этаже, работаешь, а шаг ступил в какой-нибудь номер – и уже вроде живешь… Чай пьешь с пирожными или музыку слушаешь… – А мне странно… – признался я. – Это с непривычки. Вот вы сейчас что делаете – работаете или живете? – Ну… Живу. Мы же чай пьем. – А вы же можете другой рукой на кнопочку нажать? Нажмите, не бойтесь. Я, как дурак, нажал на кнопку сброса калькулятора. – Вот вы уже и работаете. Одной рукой работаете, а другой рукой живете… |