Онлайн книга «Под крестом и полумесяцем. Записки врача»
* * * Что значит опыт! матерость!.. С. рассказывал доктору А. В. о способе отличить спирт метиловый от спирта полезного, вкусного. Надо накалить медную проволочку, поболтать в стакане и, если появится легкий запах фенола, сделать вывод, что спирт – метиловый. А. В. саркастически ухмыльнулся: – Как же, не станет он пить, раз там каким-то фенолом пахнет! Когда она уже куплена и открыта! * * * Одна из сестер-хозяек матерится особенно затейливо – длинно, в рифму, но без злобы. Один, однако, обиделся. Пришел к начмеду-академику. – Да, да, – закивал начмед. – С хамством мириться нельзя. Снял трубку, набрал номер, позвал озорницу. Послушал, прикрыл микрофон ладонью, медленно вернул трубку на рычаг. Пожал плечами: – Ну, вот видишь – и меня послала. * * * – У меня двадцать пять зубов своих, – похвасталась заведующая. * * * Из былого (лирика). Картина: гинеколог Р. И. гуляет с котом. Стоит так кротко под деревом, а поводок уходит вверх, в листья. * * * Есть такое мероприятие: совещание заведующих. Автор туда не вхож. Донесли: заведующая, прослушав текущую информацию, решительно, шумно помяла в ладонях листок бумаги и объявила: – Пора! Встала и ушла. * * * Сотворение мира становится все понятнее и понятнее. В начале было Слово. Пример: утро. В отделении – тишина. Спокойствие, идиллия. Состояние пациентов – без ухудшения, процедуры отпускаются, бесшумно вонзаются иглы, сливаются в сортир таблетки. Обстановка – безоблачная, первозданный хаос. И так могло бы остаться до конца рабочего дня. Куда деваться трактору из колеи? Не тут-то было: появляется М. Произносится Слово, за ним – Второе и Двадцать второе. Материя нарастает, словно мясо на костях, начинается бытие. Призывается заведующая отделением, сидевшая до того тихо… пламенеет заря нового мира… день начался. * * * Р., главный врач поликлиники, разделил по принадлежности мусорные бачки: на больничные и поликлинические. Лично следил, чтобы – не дай Бог! – какая санитарка из больницы не сунулась в чужую емкость. * * * Из древней истории: некто Ю. К. работал санитаром. Однажды, опившись, он погнал куда-то «рафик» и умудрился перевернуть его на бок. Ю. К. перепугался до того, что свалил из больницы – вообще: уехал на Украину, в родные пенаты, где – как утверждает легенда – прятался у матери на чердаке. Его нашел нарочный из северной столицы: доставил депешу. Ю. К. предлагалось срочно вернуться в больницу, ибо его назначили заместителем главного врача по административно-хозяйственной части. …Звезду Суворову Александру Васильевичу! * * * В ординаторской – фотообои: березовый лес. То ли весна, то ли осень. Рядом – кушетка. …Больная вставала с кушетки, ей было тяжело – костыли, корсет и прочие штуки. – Держись за березу! – сказала заведующая отделением. * * * Автор сидел и писал. К сожалению, историю болезни. – У вас тут ушастик под двухтысячным, – сказала заведующая, кивая на календарь. – ??????? – Ну как же, смотри. Там, под календарем, пришпиленным к темного дереву шкафу, проступали невразумительные узоры – то ли тряпкой оставленные, то ли обеспеченные убогой лакировкой: ушастик. Уши там были. * * * Летом вокруг больницы обильно зеленеют насаждения, и в них кипит бурная жизнь. Соседки по палате посоветовали больной И., которой ничто не помогало, кустотерапию. Она, печальная, явилась к автору: назначьте! * * * Что выясняется! Не в столь далекие времена заведующая возглавляла парторганизацию. * * * Ч., заведующий травматологическим отделением, пьет ежедневно. Утром можно видеть, как он, приближаясь по тропинке к больнице, на ходу кладет в рот пластиночку жвачки. Вот он рассказывает: пришла к нему в кабинет бабка, а он после вчерашнего – никакой. Совсем. А бабка поет: – Вы мне так помогли! Так помогли! Я вас, доктор, отблагодарю. Ч. мучается, злится, страдает – дескать, хватит, сука старая. Давай сюда свою бутылку и уматывай. А та не унимается: – Так помогли!.. Так помогли!… Полчаса это длилось. Наконец, бабка – опять же со словами «я вас отблагодарю» – полезла в карман и вынула подарок: жвачку. И не упаковку, а одну пластиночку. * * * Беседа. Заведующая отделением (сидя): – Я уже десять лет как не снимала электрокардиограмму. Я себя чувствую хорошо. Доктор М.: – Еще бы. * * * Близится очередной День Медика. На сей раз администрация больницы «арендовала» и так (по слухам) ей принадлежащий пионерский лагерь (пустующий?). – Черт с ним, не жалко! – прокомментировал доктор С. От профкома – столы: водочка и колбаска. Остальное – за свой счет. * * * Трогательная история: автор дежурил, позвонила дочка Саша 5 лет. С детской серьезностью попросила: – Будьте бобры, позовите (имярек)… Что ж… устами – и так далее. Ребенок не ошибся. И сослуживицы восприняли как должное. * * * Плохо освещена поездка на электричке! А в разъездах проходит едва ли не треть жизни. Пейзаж: хирург-уролог К., автор, коллега С. Год – Бог его знает, какой, мостят дорогу для Ельцина: ждут. Автор ( печально глядя в окно): – Забегали, суки. Дорогу ремонтируют! Ельцин едет. С. (похлопывает К. по колену): – К тебе едет: на мазок. К. (с обычной мечтательностью): – Кардиолог Акчурин – первое сердце, я – второе. * * * Фотообои не дают заведующей покоя. Созерцая, отметила: – Березу криво нарисовали. * * * Поступили два брата, оба ливийцы. Внешность вполне моджахедская. Ну, там у одного то ли инсульт, то ли по башке треснули, а брат за ним ухаживает, но тоже с каким-то недомоганием. Первый же – совершенный баклажан, ничего не говорит и шевелится плохо. Через две недели явился начмед. Он нахмурился и спросил: |