Онлайн книга «Просто свободный вечер»
|
– Что за манера унижать? – заступается Лена. – Это не унижение, а объективная реальность. Чтобы выучить историю, не надо никаких специальных способностей. Надо только сесть и выучить. И больше ничего. А за вранье я не буду тебя бить. Я буду тебя убивать. Поняла? Наташа рыдает во всю силу души и тела. – Алексей… – пытается остановить Лена. Коржиков всем корпусом оборачивается к жене, совершенно забыв о том, что ему ни согнуться, ни разогнуться. – Вот к чему приводит твоя демократия! У них практика – ты освобождаешь ее от практики. Все должны таскать в библиотеке книги, а она не должна. Ей тяжело. Отдаешь ей свою дубленку, сама всю зиму ходишь в лыжной куртке. Все – пыль населения, а она звезда в тумане. Подожди, она начнет курить, а ты умиляться и говорить, что это патология одаренности. – А ты держишь ее под плетью, как раба. Нарабатываешь в ней комплексы неполноценности. Чувствуя поддержку одной из сторон, Наташа рыдает с упоением. – Поди к себе в комнату, – распоряжается Лена. – Поди и подумай. – «Поди и подумай», – передразнивает Алексей. – Английское воспитание. Англичанка. Взять бы сейчас ремень и высечь. Чтобы сесть не могла. Не хочет учиться из любви к знаниям, пусть учится из страха. Но учится! У нее же ни к чему нет никакого интереса. Никого не любит. Ничего не делает. И выражение лица, как у мизантропа. – Алеша… – тихо, вкрадчиво окликает Лена. – Ну что «Алеша»? – Она же в тебя, – тихо, как по секрету, говорит Лена. – Что ты от нее хочешь? – Я не хочу, чтобы она была в меня. Я себе не нравлюсь. Я себя терпеть не могу. Поразительно. Она взяла все худшее от тебя и все худшее от меня. – А получилось замечательно. – Вот и говори с тобой… Зачем тебя врачиха вызывала? – Да ну ее! И кого набирают? Кого выпускают? Врач, называется… – А в чем дело? – Да ну… Идиотка законченная. Представляешь, сказала, что у тебя синдром мамонта и ты должен вымереть. Не умереть, а вымереть. – А бюллетень дала? Лена достает и протягивает Алеше синенький листок. Тот разглядывает. – На две недели! Здорово! Значит, сегодня вечером я выезжаю на объект! – На какой объект? Куда? – Лена вытаращивает и без того большие глаза. – Не могу сказать. Это секретно. Военное строительство. – Ты же штатский. – Но я строитель. – Ты же болен. У тебя бюллетень. – Это не имеет значения: болен, здоров. Приказ есть приказ. – А почему ты мне ничего раньше не сказал? – А я раньше и сам не знал. – Я дам тебе с собой копченую колбасу и консервы. Лена лезет на антресоли. Достает чемодан. На пол падает пыльный Дед Мороз. Алексей лежал на Нинкином диване и смотрел в потолок. – Хочешь есть? – спросила Нинка. – Хочу. – А тебя что, дома не покормили? – Покормили. Но я опять хочу. – А что ты ел? – Борщ, жаркое и компот. – Вегетарианский? – уточнила Нинка. – Компот – вегетарианский. А борщ – мясной. – Почему же ты голодный? – А тебе что, жалко? – Мне не жалко, но странно… Ты ешь один раз в день: с утра до вечера. И все равно худой. Куда это все девается? Как в дырявый мешок. – Странно, – проговорил Алексей. – Почему она так сказала? – Кто? – не поняла Нинка. – Врач. Она сказала, что я должен вымереть, как мамонт. – Пошутила, наверное… А может, кадрила. Ты ей понравился. Нинка принесла из кухни глубокую тарелку спагетти, заправленных сыром и томатным соусом. Алексей начал есть. – Вкусно? – спросила Нинка. – Я так люблю смотреть, как ты ешь. У тебя уши ходят. Какой ты милый… – А жену мою зачем вызывала? Когда кадрят, жен не вызывают… – Давай родим ребеночка. Мальчика. Я назову его Алеша и никому не отдам. Ты приходишь и уходишь, а он будет со мной всегда. – И бюллетень дала на две недели. И какую-то бумажку с направлением. Чего она мне бюллетень на пятнадцать дней выписала? – Перестань анализировать. Как сказала моя подруга Мара: «Судьба – она не глупее нас». Судьба хочет, чтобы мы с тобой две недели были вместе. Алеша встал. Ходит из угла в угол. Нинка включила телевизор. – Орлова… – узнала Нинка. – Посмотри, какая современная красота. Ее тип и сейчас моден. Талантливые люди старыми не становятся. Это мое единственное утешение. Если я буду добрая и не озлоблюсь на жизнь, то с возрастом буду хорошеть. – Нина, я сейчас вернусь. Я сбегаю в поликлинику. На пятнадцать минут. Пять минут туда, пять минут там и пять обратно. – Иди. Я хотела сама тебе предложить. Ты же больше ни о чем думать не можешь. – Ты не будешь скучать? – Буду. Но это ничего. Я привыкла. Алексей уходит. Нинка вслед: – Смотри! Чтобы тебя жена не засекла! Поликлиника окончила работу. Алексей взял в регистратуре домашний адрес Киры Владимировны и поехал по адресу. Он спустился в метро, сел в вагон и все время боялся встретить кого-то из знакомых. Боялся, что его «засекут». Алексей качался в вагоне и думал, чего бы он хотел на самом деле. Остаться у Нинки навсегда? Нет. Он любил свою жену, как это ни странно. У нее была масса достоинств, но одно труднопереносимое качество: когда плохо, она делала так, что становилось еще хуже. С ней хорошо тогда, когда все в порядке. Нинка – легкая и нежная. С ней можно обо всем забыть. Значит, ему нужны обе. Что же делать? Белые города… Пусть их взорвут, и он готов умереть под развалинами, но пусть их сначала построят. Трехэтажные, аккуратные, как будто собранные из детского конструктора «Лего». Коржиков ненавидел серые восемнадцатиэтажные сооружения Калининского проспекта. Это для самоубийц: выброситься с восемнадцатого этажа, долго лететь и подумать в дороге. А для жизни и счастья – максимум три этажа и широкие окна с отражающими стеклами. Автономный дом, ни от кого не зависишь и сам остаешься невидим. Автономная жизнь. Городок из белых домов, как разрезанный на квадратики плоский торт. В жизни, конечно, много радостей: аромат кофе, например, хорошая музыка, интеллектуальный труд, пусть даже невостребованный. Ночь с любимой женщиной, когда не надо унизительно торопиться, а переплестись руками, ногами, дыханием и всю ночь качаться в теплых волнах Мирового океана. Да мало ли чего еще есть в жизни… Однако ничего не радовало. Что-то подтаивало внутри, становилось меньше. Интересы сокращались, мерзли руки и ноги. Все время хотелось укрыться, закутаться и заснуть. |