Онлайн книга «Пожизненный срок»
|
Шюман попытался сохранить бесстрастное выражение лица. — Его в этом обвиняли? Когда? — Восемнадцать лет назад. И двадцать лет назад. — Ты говоришь «обвиняли». Он был признан виновным? — Нет, и это тоже очень интересная история. Каждый раз его оправдывали. — И ты хочешь об этом написать? — Думаю, что это будет портрет совершенно другого Давида Линдхольма. — Эта информация получена от?.. — Я ознакомилась с материалами предварительного следствия, а также встречалась с одним из избитых Линдхольмом людей. Он сказал, что счастлив оттого, что Давид умер. Шюман прикрыл ладонью глаза, чтобы набраться сил. — Итак, ты хочешь, чтобы я опубликовал историю, в которой будет рассказано, что убитый герой был на самом деле головорезом на службе мафии, а основан этот рассказ будет на том факте, что его признали невиновным в превышении полномочий? Да еще двадцать лет назад. Анника прикусила губу. — Ты все извращаешь… — Клевета на умершего, — сказал он. — Это серьезное преступление. Один главный редактор за такие штуки сел в тюрьму. — Да, но… — Меня сегодня уже один раз протащили мордой по столу. Я больше не желаю об этом слышать. Иди и ищи себе жилье. — Да, да, — сказала Анника и торопливо вышла из кабинета. Андерс Шюман сел на стул и обхватил лицо ладонями. «Это не плод моего больного воображения. Работа год от года действительно становится все более грязной». Процедура предъявления обвинения была назначена в зале особых судебных заседаний, и Нина приехала одной из первых. Она чувствовала себя неловко в полицейской форме, хотя давно уже должна была к ней привыкнуть, и особенно — в этой ситуации. В коридоре толпились многочисленные журналисты — корреспонденты газет и радиостанций. Приехали две бригады телевизионщиков. Все они внимательно разглядывали Нину, недоумевая, вероятно, что она здесь делает. «Гиены! Пришли урвать кусочек падали». Отогнав непрошеную мысль, она направилась в зал суда. Одновременно подошедший инспектор К. придержал дверь. — Иди и сядь в первом ряду, — тихо сказал он Нине. Она удивленно посмотрела на комиссара. — Мы должны сидеть все вместе, отдельно от гражданских, — пояснил он. Нина сделала, как ей велели, и села в первом ряду. Место судьи было напротив, слева прокурор, справа — защита. Нина бывала в этом зале не один раз, выступая свидетелем во множестве подобных заседаний. «Но такого еще не было». Она взглянула на дверь за скамьей защиты. Она вела в зал ожидания, непосредственно связанный с тюрьмой Кронеберг «дорогой вздохов». Этим коридором заключенных приводили в секретный зал заседаний, минуя забитый народом суд. «Ты сейчас сидишь за этой дверью. Осознаешь ли ты, что происходит?» Зал быстро заполнялся людьми, репортерами с записывающей аппаратурой, судебными художниками с большими блокнотами. Они шумели, жестикулировали, толкались и болтали, создавая гул, похожий на рокот неиссякаемого водопада. Нина наклонилась к инспектору К. — Кто назначен ее государственным защитником? — шепотом спросила она. — Матс Леннстрём, — негромко ответил К. «Кто?» — Кто он? В каких делах он еще участвовал? Прежде чем К. успел ответить, дверь за судейской кафедрой открылась, судья и секретарь заняли свои места. Через секунду из зала ожидания вышел темноволосый человек в костюме, а за ним конвоир провел к скамье подсудимых Юлию. Нина инстинктивно подалась вперед. «Господи, как ужасно она выглядит!» Волосы немытые и нечесаные, тюремная роба измята так, словно Юлия в ней спала. Горло Нины сжалось, она громко сглотнула. — Почему ей не предоставили другого адвоката? — спросила Нина. — Сможет ли Леннстрём справиться с таким делом? К. жестом велел Нине замолчать. В зал вошла прокурор Ангела Нильссон, села на свое место и оправила юбку. Она переоделась после пресс-конференции. Теперь на ней был строгий синевато-серый костюм. Председательствующий судья ударил молоточком по столу, и в зале наступила тишина. Нина во все глаза смотрела на Юлию. Лицо ее немного припухло, пустые, лишенные всякого выражения глаза лихорадочно блестели. Было что-то по-детски невинное в ее спутанных волосах и тонкой шее, выглядывавшей из просторного воротника тюремной робы. «Как же ты исхудала. Ты, наверное, ничего не ешь. Сама мысль о еде тебе противна». Судья откашлялся и начал разъяснять формальности процедуры предъявления обвинения, перечислять участников заседания, а Нина следила за реакцией Юлии. — Из этого ничего не выйдет, — прошептала она на ухо инспектору К. — Если ты не замолчишь, то тебе придется покинуть зал, — прошипел К., и Нина умолкла. Заговорила Ангела Нильссон: — Господин председатель, я предлагаю заключить Юлию Линдхольм под стражу по подозрению в убийстве, совершенном третьего июня в Стокгольме в доме на улице Бондегатан. В обоснование своего требования я хочу заметить, что срок наказания за подобное преступление превышает два года. Кроме того, есть еще две причины для ареста подозреваемой, как о том сказано в представленных мною документах: опасность сговора и опасность того, что она совершит еще одно преступление. Я также прошу, чтобы суд наложил определенные ограничения на условия содержания Юлии Линдхольм под стражей. Нина затаила дыхание и посмотрела на реакцию Юлии. Реакции не было. Судья обратился к адвокату Матсу Леннстрёму: — Господин Леннстрём, прошу вас изложить позицию обвиняемой. — Спасибо. Мы возражаем против требования прокурора о заключении подозреваемой под стражу. Нет никаких видимых причин подозревать… Адвокат потерял нить и принялся лихорадочно листать документы. Нина мысленно застонала. — Какова позиция обвиняемой по существу обвинения? — спросил судья. Адвокат поколебался: — Господин судья, я бы предпочел, чтобы это дело рассматривалось в закрытом заседании. — Он выразительно посмотрел на задние ряды, заполненные публикой. Судья повернулся к прокурору. Ангела Нильссон поерзала в кресле и окинула адвоката недобрым взглядом: — Учитывая конфиденциальность предварительного следствия, обвинение тоже настаивает на проведении закрытого заседания. |