Онлайн книга «Философы с большой дороги»
|
тянуть зря волынку? Я на мгновение высунул голову, чтобы глянуть, что там у них происходит. Эрик произвел на меня сильное впечатление. Такие, как он, любят фотографироваться на фоне братских могил – на память. Достаточно бросить на него беглый взгляд, чтобы побледнеть. Совсем не тот человек, которого ожидаешь увидеть в доме, осененном ветвью оливы. Что делать дальше Я изучал цепь, на которой подвесили моего приятеля, и прикидывал, что же теперь делать. Их было трое, и даже углубленное рассмотрение данной конфигурации свидетельствовало: при таком раскладе обмен выстрелами вряд ли обернется в мою пользу. Мне отчаянно был нужен совет какого-нибудь дипломированного профессионала по части насилия вроде Юппа. Не будь он так занят сейчас, он бы мне здорово помог. Я задался вопросом: а что, если перестрелить цепь? Каковы мои шансы в нее попасть? И если я попаду – она порвется? Одно я знал наверняка: если я стану целиться в цепь, я уж точно в нее не попаду. С другой стороны, если я пойду на хитрость и не стану стрелять в цепь, а выберу другую мишень... По выбранной цели я заведомо не попаду, тут у меня не было сомнений, но вот попаду ли я при этом в цепь? Коса на камень – Не хотелось бы тебя обламывать, – прошипел Юпп, – но у меня одна рука, одна нога, один глаз, врожденная гемофилия, и я загибаюсь от одной очень модной болезни. Так что ссать я на тебя хотел – и то если сперва сгоняешь мне за пивом. Это было не совсем правдой: я знал, у Юппа есть слабое место - запланированное на сегодня ограбление ему дороже всего на свете. И мысль о том, что оно обречено на провал, была для Юппа хуже всякой пытки, но он не собирался сдаваться. Мне оставалось лишь (x) восхититься его самообладанием, (y) что-нибудь предпринять, дабы не допустить провала, и (z) сделать это быстро. Как выбраться из щекотливого положения Секрет, как выпутаться из опасности или какой-то жутко затруднительной ситуации, крайне прост: не фиг в такие ситуации попадать. Я бы согласился в течение нескольких веков читать лекции в девять утра, лишь бы не участвовать в этом чертовом представлении пьесы «Нет мира под оливами». – Нужно что-то делать! – пробормотал я достаточно громко, чтобы вбить эту мысль в свою черепушку. Вновь и вновь перекатывая фразу во рту, я прислушивался, как та отдается в черепной коробке: рецитацией я вводил себя в состояние воинственной ажитации. Дальнейшее наблюдение за наблюдателем – В газетах вроде пишут, ты сегодня банк грабишь, а, Юбер? А ты? Висишь на цепи и ждешь, покуда тебе яйца бараньими ножницами откромсают... – Ну давай, Эрик, попробуй. Не церемонься! – Знаешь, бараньи ножницы... Здорово помогают преодолеть зажатость. Был тут один парень: когда мы его снизу слегка постригли – вот он развеселился! Носился по комнате – просто круги нарезал, как пробка от шампанского! Но ты, Юбер, особо не напрягайся: ты ж здесь среди своих, мы как-нибудь обойдемся без этого. Нам спектакли ни к чему. Режи, правда, сердит на тебя – из-за Тьерри. А я – я зла на тебя не держу. Я Режи денег должен, и все. Поможешь мне расплатиться, тоже мне, делов. Я тебе вот что скажу: мне сейчас ехать надо, там по мне одна девица слегка заскучала, а вернусь – поговорим. Ты ведь тоже: только-только с дороги, вот и отдохни пока. Не скучай, носа не вешай... – Может, его приложить чуток? – подал голос Эриков спутник. – Не может! – отрезал Эрик, вцепившись Юппу в вихор на затылке (Юпп, увы, так и не сделал себе приличную стрижку), резким движением приподняв ему голову и глядя прямо в глаза. – Мы еще хотим от него кое-что услышать. А ты так приложишь, что потом только в гроб человека класть. Зачем обижать человека... Вопросами всякими доставать... Пусть себе повисит несколько часов спокойно. Потом сам все расскажет. – Боюсь, мы к тому времени будем вынуждены вас покинуть... – спокойно заметил Юпп. – Не понял?! – Твои дружки, когда меня брали, слегка засветились. Профессор скорее всего уже сюда едет. – Никто ничего не видел, не дрочи, – вмешался один из этих, что стояли ко мне спиной, в зародыше давя каблуком Юпповы надежды. – И ведь не врет, – усмехнулся Юпп, скосив на бугая глаза. – Только ведь где ж тебе заметить, тоже мне – святая простота! – Ну, если и профессор соизволит прийти, я буду только рад перекинуться с ним парой слов. – Эрик был сама любезность. – Я бы на твоем месте не очень радовался. Он будет в ярости. – Уже боюсь. К нам пожалует разъяренный философ! Подумать только! – Он не философ. Это всего лишь шутка. Он служил в Иностранном легионе, но не прижился там. А все из-за склонности убивать людей раньше, чем об этом попросят. Слышал про трех косоглазых, которых в прошлом месяце порешили в Арле? – Наркота, что ль? – Ну да, все уши развесили – наркота, наркота. А мы просто заехали на денек в Арль. Оставили машину на стоянке, подходим потом... Я-то ничего не заметил, а профессор – «тут, мол, царапина на крыле». Старик на скамейке говорит, это вьетнамцы парковали машину – и задели. А теперь сидят в баре на углу. Мы – в бар: там и впрямь – три вьетнамца за столиком. Проф не стал тратить время на выяснения: чья машина, кто за рулем сидел? Всадил каждому по две пули в голову. «Чтобы наверняка», – говорит. Эрик слегка придвинулся к Юппу: этак доверительно-заинтересованно, как прущий навстречу вам трактор. – В Арле, говоришь? – Угу. – Месяц назад порешили? |