Онлайн книга «Философы с большой дороги»
|
щепоток специи, и гастрономический букет превратился бы в нечто одноцветное – порой граница между «хорошо» и «плохо» почти неуловима. Итак, оставив Тулон, мы отправились в Драгиньян, поскольку (a) тот славился своим рестораном, и (b) пусть я не встречал ни одного серьезного исследования на эту тему, но наш отъезд хорошо укладывался в русло надежно зарекомендовавшей себя традиции делать ноги, заметать следы и таять в пространстве: подобно Маклесфилду, Драгиньян был одним из тех городишек, которые в список мест, посещаемых знаменитостями, хоть даже и принадлежащими к преступному миру, могут попасть лишь под номером, выражающимся семизначной цифрой. Искать нас там не взбрело бы в голову даже полиции. Хоть ты ее знаешь, но знаешь ли ты... Если бы не Жослин, нам ни за что бы не выйти на Сесиль. Идея наведаться к ней в гости целиком и полностью принадлежала Жослин: нам надо было похитить кого-нибудь из родственников Сесиль. Жослин знала, что Сесиль, которая в итоге и нагрела «заказанный» нами банк, воспользовавшись межбанковской кредитной линией для чрезвычайных ситуаций, исчерпала все имевшиеся возможности отпрашиваться со службы, ссылаясь на состояние здоровья, а потому настойчиво искала иного предлога, который позволил бы ей воздерживаться от появления на работе, но тем не менее по-прежнему регулярно получать чек, обеспечивающий существование всего семейства: Сесиль, ее матушки и детей. Естественно, переведя деньги со счета городской полиции (открытого для оплаты различных мероприятий клуба отставных полицейских «На лучшем счету») на наш счет и сообщив об этом лишь после того, как она вернулась домой и узнала о местопребывании своей похищенной матушки, Сесиль попадала под серьезнейшее подозрение. Но доказать что-либо полиция была бессильна. Мы вовсе не собирались ставить власти в известность о том, что в деле наличествует предварительный сговор, тем паче не собиралась делать этого Сесиль. Более того, Сесиль даже не претендовала на часть добытых с ее помощью денег: все, что ей было нужно, – это благовидный предлог для оплаченного сидения дома, каковым вполне мог служить нервный срыв, спровоцированный похищением любимой мамы «этими ужасными налетчиками» (хотя мы и согласились на том, что в отдаленном будущем Жослин одолжит Сесиль некую скромную сумму, которая ни у кого не вызовет подозрений, но будет очень и очень кстати). – Неужто все так просто? – спросил я Сесиль, уточняя детали операции. – В принципе для перечисления денег необходимо наличие на документах двух подписей, но если исходить из принципов, то и браки заключаются на веки вечные... Ужин в Драгиньяне 1.2 Мы почувствовали усталость, достигнув состояния, о котором говорят: назюзюкались. С тихим ужасом я обнаружил, что вновь оказался перед выбором, и с удивлением поймал себя на мысли, что во мне заговорила склонность к уединенной, скромной жизни, неспешным размышлениям – к тому, что явно не входит в меню ресторана «У Одиль»; давно похороненный Эдди вдруг сделал попытку восстать из гроба. Юпп молчал, словно лишившись дара речи; он выпил больше обычного, колючий, цепкий взгляд его затуманился. Впервые с момента нашего знакомства я видел, что настороженное выражение, застывшее в его зрачках, вдруг исчезло, вывесив табличку «Не беспокоить». Он потягивал вино - клянусь, лучшее из всех, которые ему доводилось пробовать, – совершенно не вникая во вкус. Я же все никак не мог выбросить из головы историю одного египетского вора, Аменкау, который, позаимствовав в чьей-то усыпальнице кое-какие изделия из драгметаллов, отдал толику серебра писцу Ошефитемвусу за кувшин вина и еще толику – Пенементенахту за бочонок меда. И они устроили празднество, радуясь тому, сколь удачно удалось им спрятать концы в воду. «Мы пришли с вином в дом надсмотрщика над рабами и влили в вино две меры меда и пили его». Все эти трогательные подробности известны нам из судебного приговора, вынесенного свыше трех тысяч лет назад. Бедняги допустили лишь одну – но роковую – ошибку: стали сорить деньгами на людях. Совсем как мы; надумай полиция прошвырнуться по дорогим ресторанам, где люди швыряют деньгами... Где я допустил в жизни ошибку 1000.1 – Меня еще никто так не целовал, – прошептала Зоя. Я и поныне признателен Хеопсу за постройку великой пирамиды: пусть заниматься любовью на камнях жестковато – это было незабываемо. И дело вовсе не в том, что любовным ложем нам стало самое величественное сооружение в подлунном мире... Иные вещи мы никогда не знаем наверняка, но, готов клясться всеми святыми, то был лучший момент в моей жизни. А когда я сполз с пирамиды вниз, все полетело под откос. Ночь была холодна, звезды завистливо щурились, глядя на нас, но – вся вселенная служила нам одеялом. Зоя, чьей специализацией была египтология, больше всего радовалась именно месту нашего свидания. Что до меня – у меня были кое-какие оговорки на этот счет, но, в конце концов, пирамида – не флагшток, с нее не так просто упасть. Когда мы разомкнули объятия, я точно знал (будто меня надо было в этом убеждать!): ответы на все загадки мироздания заключены в книге формата 170 х 85 х 80 х 85, что-то египетское, читать, как брайлевский шрифт, руками. Над нами сиял пламенный столп, уходящий во тьму – если столп может ходить, – творение более величественное и более причастное вечности, чем наш каменный матрас. Это пламя, огненным венцом брызнувшее вверх над площадкой, венчающей пирамиду, научило меня: протяженность пространства заполнена мраком и холодом, которых в нем слишком |