Онлайн книга «Два брата»
|
Егорка упрямо продолжал тянуть: – Мамка! Отдай в школу! Отдай… Ну что тебе? – Ах ты, Егорушка! – вздыхала мать. – Разве из нашего звания в школу принимают? – Да вон Кирюху-то намедни [30] приняли! – Глупый, он же поповский сын! – Ты попроси, примут и меня. – Хочешь, я тебя к дьячку отдам? Псалтырю и церковному четью-петью обучишься. – Не пойду к дьячку! В Навигацкую хочу! Там цифирь показывают. Аграфена сдалась, начала хлопотать. Она расспрашивала в тех домах, куда была вхожа, как устроить сына в школу. Все направляли ее к боярину Головину, которого царский указ поставил во главе школы. Преодолев все препятствия, Аграфена добилась, что ее впустили к боярину. Федор Алексеевич сидел в своей рабочей комнате. На столе лежали образцы учебников и учебных пособий: циркули, линейки, треугольники… Аграфена почтительно остановилась у порога. Обернувшись, Федор Алексеевич увидел незнакомую женщину. Та бухнулась ему в ноги. – Чего тебе? – Батюшка-боярин, будь отцом милостивым!.. На тебя вся надежда, батюшка… Облагодетельствуй! – Говори толком, чего надобно! – Определи моего сынка в Навигацкую школу! – Вот оно что! Какого звания? – Стрелецкая вдова, батюшка! – ляпнула Аграфена, позабыв о наказах свекрови. – Что?! – Боярин встал, нахмурил брови. – Да как же тебя, баба, не выселили из Москвы по царскому указу? Лицо Аграфены запылало от смущения. Заикаясь, она объяснила боярину, почему ее семье разрешили остаться в Москве. У бабы хватило догадливости ни слова не сказать о службе Ильи в мятежном полку. Боярин остыл. – А, это другое дело. Что ж? По царскому указу велено всякого чина людей принимать. Аграфена осмелела. – Мальчонка-то больно просится в школу. Он у меня к учению шибко востер, уж так востер… – Востер, говоришь? – Востер, батюшка. Ко всякому мастерству сызмальства способен. Самопалов таких понаделал. Намедни поповскому сыну чуть голову не сшиб. Федор Алексеевич заинтересовался: – Самопалы? А кто же его учил делать? – Да никто. Сам, батюшка, дошел, своим умом… – Вот как?! – Боярин захохотал. – Ишь, вояка! Поповичу, говоришь, голову прошиб? Нам вояки добрые надобны! Ладно, баба, ин быть твоему сыну в школе! Поручители есть? – Какие поручители, батюшка-боярин? – Что твой сын из школы не утечет, коли трудно покажется. – Найду, милостивец! – Да, еще вот: прошение надо подать. – А как его, батюшка-боярин, пишут? – Буду рассказывать! Пойди в мою канцелярию! Подьячий за два алтына написал Аграфене прошение по заведенной форме. «Державнейший Государь, Царь Всемилостивейший, Петр Алексеевич, желаю я, нижеподписавшийся, Егор, Константинов сын, Марков, вступить в Математическую навигацких наук школу, а по твоему, Государь, указу, велено в тоё школу набрать всякого звания людей потребное число. И покорно прошу я, Всемилостивейший Государь, повели меня к той школе приписать. А от роду мне, Маркову, двенадцать лет. Вашего Величества нижайший раб посадский сын Егор Марков, а за него по неграмотности руку приложил Емельян Седов. Августа 23 числа 1701 года» Аграфена вернулась домой сияющая. Через несколько дней она принесла в канцелярию Головина поручительство двух дворян, что Егор Марков «без указу великого государя с Москвы не съедет и от школы не отстанет». В начале сентября 1701 года Егор Марков получил предписание явиться в Навигацкую школу, куда его зачислили учеником «русской школы» и ввиду бедности его матери определили корм на первое время по алтыну в день. Глава VIII. Первые шаги
Егор Марков, в новых сапогах, в новой рубахе, с волосами, обильно смазанными коровьим маслом, явился с матерью в школу в первый раз. Аграфена расспросила школьного сторожа, куда свести Егорку, и робко вошла в класс. Ученики возрастом от двенадцати до двадцати пяти лет шумно рассаживались за столами. Густо побагровевший Егорка стал у двери, а Аграфена, тоже сильно робея, приблизилась к учительскому столу, на котором лежали несколько книжек, пучок розог и линейка. – Новичка привели! О-го-го! Новичок! – раздались возгласы учеников. Учитель Федор Иванович был низенький человек с маленькими серыми глазами, бритый, в потертом кафтане, в растрепанном паричке. Он хлопнул линейкой по столу: – Молчать! – К вашей милости, – низко поклонилась Аграфена. По обычаю, она принесла учителю горшок с кашей и пирог. Учитель поставил на стол приношение. – Как звать? – Марков… Егорка… – Марков Егор! Подойди! Трепещущий Егорка подошел. – Хочешь учиться? – Хочу, – прошептал Егорка. – Ох, хочет, батюшка, хочет! – подхватила Аграфена. – Уж так меня молил, чтоб хлопотала я за него… – Ладно! – сказал учитель. – Иди, баба! Аграфена с поклоном ушла. – Марков Егор! Садись вот здесь, впереди! Егорку посадили с недорослем [31] Ильей Тарелкиным и сыном дьяка Трифоном Бахуровым. На трех учеников был один букварь. Учитель отошел от Егорки, сел за стол и стал без церемонии есть принесенный пирог. Ученики твердили заданные уроки. Класс походил на огромный жужжащий улей. Лохматый детина огромного роста, с длинными черными усами долбил молитвы. Другой, заткнув уши пальцами и раскачиваясь, читал нараспев, как дьячок: – «Хвалите бога человеку всяку, долг учиться письмен словес знаку. Учением бо благо разумеет, в царство небесное со святыми успеет…» Третий толкал товарищей в бока и в спину кулаком, а когда те сердито оборачивались к нему, он делал невинное лицо и с показным усердием твердил: – Буки-аз – ба, веди-аз – ва, глаголь-аз – га… Учитель, прислушавшись к равномерному деловому гулу класса, подошел к первому столу, вырвал из рук Ильи Тарелкина засаленный букварь и дважды черкнул твердым ногтем по первой странице. Швырнув книжку перед оробевшим Егоркой, он сказал: «От сих и до сих!» – потом преспокойно отошел к кафедре. |