Онлайн книга «А я люблю женатого»
|
В «Криминальной хронике» рассказывали о пропаже ребенка Александра Никонова, сына главы известной фирмы. – Посмотрите на эту фотографию, – призывала ведущая, – отец ребенка умоляет всех, кто хоть что-нибудь знает о судьбе мальчика позвонить по телефону… Появилось фото Шурика. – Изверг ты! – сказал Феликс. – А ты бомж! – парировал мальчик. – Отец ведь волнуется! – Человеческие чувства не всегда следует принимать в расчет, вот что я тебе скажу! – цинично изрекло юное существо. – Я сейчас позвоню в ментовку! – Ага, и сам вылетишь из Москвы в двадцать четыре часа. На родине герою уже готовят торжественную встречу с шашлыками и кислым вином, – захихикал Шурик. Феликс помолчал и продолжал уже миролюбиво: – Зачем из дому сбежал? – За надом. У каждого свои обстоятельства. – А школа? – Главному меня научишь ты! В тире мальчик упорно целился в лису. Раз, другой, третий… Но она не падала. Они снова шли по шпалам к дачному поселку и откусывали от одного батона на двоих. – Когда я рисую, то знаю, что никогда не умру, – сказал Феликс. – Душа моя с конца кисти переселяется на холст и там застывает. А покупают меня или нет – мне глубоко безразлично. – Таких, как ты, надо уничтожать, – заявил мальчик и отнял у Художника хлеб. – Ты совершенно бесполезен для будущего. Время само все расставит по своим местам. Они свернули в узенький переулок. У маленького киоска разговаривали двое – он и она. Он собирался уходить, а она упорно удерживала его. – Глеб, Глеб, погоди! – Катя, я уже сказал – это невозможно! – Глеб, милый, я все для тебя сделаю! Парень был очень хорош собой, в девице с первого взгляда угадывалась провинциалка. Она хотела было его поцеловать, но Глеб грубо оттолкнул ее. – Ты мне надоела! – Я привезла тебе все, что смогла! Смотри! – Девушка достала из сумочки пачку денег. – Тебе этого хватит. Появится твой клип, ты раскрутишься, тебя все станут узнавать! Глеб явно замялся, увидев деньги. – Ну и сколько там? – Много! Только ты пообещай, что мы будем вместе! Я все смогу, я для тебя на любые муки пойду, только ты обещай! – Обещать я ничего не буду! Ты вкладываешь деньги в искусство, а мы остаемся просто друзьями, – холодно резюмировал Глеб. – Хорошо, – сказала девушка, и ее глаза наполнились слезами. Она плакала, а он тряс ее как грушу. – Не преследуй меня, не приставай! Хочешь помочь искусству – пожалуйста! Но о любви ни слова! Художник двинулся к ссорящейся паре. – Куда? Зачем? Это их разборка! – крикнул Шурик, но Феликс будто не слышал его. – Ты что-то не очень вежлив, извинись перед ней! – сказал он, подходя к Глебу. – С дамами так разговаривать не принято! Глеб ошалел от такой наглости. – Уйдите, это не ваше дело! – А это еще неизвестно! Феликс легко оторвал Глеба от земли, схватив его за шкирку, но Катя тут же, как дикая кошка, вцепилась в художника. Глеб сумел освободиться и он вдвоем с Катей стали колошматить непрошенного защитника. Шурик боялся подойти к дерущимся. Из киоска выскочили двое. И еще двое. Началась настоящая потасовка. Шурик все не решался двинуться с места. А когда наконец решился, было поздно: оглашая ревом окрестности, к дерущимся подъехал милицейский уазик, и оттуда выпрыгнула бравая баба Аленушка с русою косой. – Глеб, беги! – закричала Катя. Глеб бросился прочь. Увидав Аленушку, побежал и Феликс. Они бежали в одном направлении и одновременно остановились в тупичке у железнодорожной станции. – Не бей меня, не бей! – запричитал Глеб. – Я артист, артистов бить нельзя! Феликс сплюнул: – Да кому ты нужен! – Погоди, – расслабился Глеб, – она там мне денег привезла, так пусть позвонит, вот телефон моих московских друзей, а на дачу, где мы жили, ей возвращаться не надо, там хозяева приехали, понятно? И пусть еще смотрит меня в среду по телевизору в двадцать три часа, в программе «Путь в звезды». Это завтра, – торопливо бормотал Глеб, – по телевизору пусть смотрит, а сама не приезжает! Ты проследи! – Ты что, офигел? Думаешь, я собираюсь с вами нянчится? – не понял Феликс. Глеб придвинулся к нему: – Она сумасшедшая. Так нельзя любить. Это клиника! – Оглянувшись, он похлопал Феликса по плечу. – Я поехал, вон электричка! – Так и пишите, – диктовал милиционер в отделении зареванной Кате: – «…и в драке у меня похитили деньги в сумме две тысячи долларов США». Она всхлипывала, причитала: – Глеб, Глеб… – Две штуки баксов в драке проворонить, – вздохнул милиционер сочувственно. …Катя переступила порог дачи. Робко огляделась. – Что это? – спросила она. – Вы теперь здесь жить будете, – сказал художник, – пока я вам деньги не верну. Они же у вас в драке по моей вине пропали. – Да что вы мне голову морочите? Как вы мне их вернете? Вам и самому есть нечего, – Катя снова всхлипнула. – Ваш Глеб передал, чтобы здесь пожили. Он и телефон свой московский оставил. А в среду его по телевизору покажут. Да вы не волнуйтесь, тут телевизор есть! – пытался успокоить девушку Феликс. Она села, закрыла лицо руками: – Теперь все кончено. Теперь уж окончательно. Вы это понимаете? – Да не убивайтесь так, я бы продал дачу, но она не моя, мои только картины, но их не покупают. – Ван Гог за свою жизнь не продал ни одной картины, – изрек сидевший на диване Шурик, – вам это известно? – Я не знаю, кто такой Ван Гог, – ответила девушка, – и перестаньте мне выкать. – Как вас зовут? – Катя. – Что же вы, Катя, такая темная, мировой живописью не интересуетесь? – Я, пожалуй, пойду! – она двинулась к двери. – Не слушай его, он еще маленький! – остановил ее художник. – Шурик, скажи, что ты не будешь ее обижать! – Не скажу, – честно ответил мальчик, – я никогда не даю ложных обещаний. Как некоторые, которые клялись неделю назад, что, пока он не встанет на ноги, ни одна женщина не переступит порог этой комнаты. – Это не женщина, это чрезвычайное происшествие. Я виноват перед ней. И я плачу свои долги. Разве не понятно? |