Онлайн книга «А я люблю женатого»
|
– Лена! Леночка! Из дверей подсобки вышла девочка. – Ну что там? – Покупатель хамит, милицию зови! Нож хотел украсть, рожа уголовная! – Гости с юга? – ухмыльнулась Лена. – Девочка, позови маму, – попросил Шурик. – Вот она, мама, – кивнула Лена на продавщицу. – Тогда позови заведующего. – Это я – спокойно ответила Лена. – Это наш семейный магазин. Папа грузчик. Позвать папу? – Ну что ты, – Шурик окинул ее взглядом, – вполне современная девочка, шмотки модные покупаешь, – сказал он, – а на что твоя лавка похожа! Смотреть стыдно. Хочешь, мы тебе витрину оформим. – Вы? – удивилась девочка. – Он художник, а я менеджер, – не моргнув глазом продолжал Шурик, – у нас просто временные трудности. Мы вчера машину разбили, теперь долгов – во! – А! Тут вчера «Тойота» за поворотом разбилась. Ваша? – Наша, – нагло соврал Шурик. – Вообще-то мы берем супер-гонорары, но для тебя… Мы тебе такую витрину оформим – закачаешься! Дай колбасы как задаток! – Ну пошли в подсобку, поговорим, – усмехнулась Лена. Вечером художник рисовал эскизы, а рядом сидел Шурик. Катя собиралась уйти. – Куда ты? – спросил Феликс. – Звонить. – Только недолго. – Я, что, в плену? – зло огрызнулась Катя. – Катись, куда хочешь, – отозвался Шурик, но получил от Феликса по лбу. – Я бы тебя проводил, но работа, – извинился Феликс перед девушкой. – Тоже мне! Колбасный гений! Господа оформители! – съязвила она. – Эй ты, послушай! Великий Сальвадор Дали тоже оформлял витрины, – крикнул ей вслед Шурик. – Да, – поддакнул Феликс. – он выставил в витрине волосатую ванну. А когда она не понравилась хозяину, выпрыгнул вместе с ней, разбив стекло витрины. Потрясающая была акция! За Катей захлопнулась дверь, и Феликс вернулся к эскизу. На бумаге появлялись колбасы, сосиски, сыры. Шурик с интересом следил за работой художника. – Лена будет в восторге. Она девка современная, не эта наша провинция! – Ты думаешь?… – спросил Феликс с недоверием. – Какие вопросы! У меня нюх на это! Катя звонила Глебу с переговорного пункта на маленькой почте дачного поселка. – Я видела как ты пел! Это потрясающе! Я люблю тебя! Ты гений! И я никогда ни о чем не пожалею! Когда к тебе приехать? Как зачем? А… – она замялась. – Деньги… Они не при мне. То есть они есть, но… А без денег нельзя? Никак? Глеб повесил трубку. Ему нужно было от Кати только одно – деньги. Он не любил Катю. Он вообще никогда никого не любил. Кроме себя самого. – Але гоп! Шурик сорвал занавес и перед глазами восхищенных зрителей, местный бабушек, предстал роскошный натюрморт. Все так и ахнули – вот это витрина! – Современный дизайн, великолепная композиция. Гениально! Шурик потрепал по плечу Феликса, точно он был его учеником. Лена молча, скрестив руки, разглядывала композицию. – Мадемуазель, ваше слово. – Тут вот что… Такое дело… Все красиво и хорошо, но у матери сестра нашлась двоюродная в Париже. Короче, парфюм будем возить напрямую. А с колбасами баста. Переоборудоваемся. – Ты чего? – ошалел Шурик. – Это же чистый, ну, как его… – Шнайдерс, – подсказал Феликс. – Посмотри на это изобилие, деревня! – агитировал мальчик. – За деревню ответишь! – обозлилась Лена. – Стоп, мадемуазель! Торгуй, чем хочешь, а деньги нам заплати. – Какие такие деньги? У меня с вами никаких договоров! – А честное купеческое? Где твое честное купеческое слово? – рассердился Феликс. – Папа! – закричала Лена. Из-за ящиков появился заспанный грузчик. – Сальвадора Дали знаете? – спросил Шурик. – Духи такие! – хихикнула Лена. – Про парфюм забудь! Что сделал этот великий художник, когда заказчику не понравилась его витрина? – И не дожидаясь ответа, Шурик, обняв бутафорские колбасы, резко двинулся к стеклу… – А! – расширились от ужаса зрачки на лице юной купчихи. Звон разбитого стекла. Шурик повторил «подвиг» Дали, протаранив витрину произведением Феликса. Послышался вой милицейской сирены. – Беги! – закричал Шурику Феликс… Оставаться дольше в магазине было опасно. – Это мой брат двоюродный, – врала Катя в отделении милиции милиционерше Аленушке, – за витрину мы уплатим. – Он без регистрации! Сейчас, знаешь, куда его отправим? Катя сняла с пальца серебряное колечко и протянула Аленушке: – Завтра зарегистрируется у тети, я вам обещаю. – Свои документы предъяви, – потребовала милиционерша. Катя замерла. Потом сняла с пальца второе колечко и медленно положила его на стол… Катя разливала суп по тарелкам. Шурик, не дожидаясь других, начал есть. – Надо же! Умеешь готовить! – Во мне масса скрытых достоинств, – усмехнулась девушка. – Мы изучим все и сообщим Глебу, – пообещал Шурик. – Ему ведь жить с этими достоинствами, не нам! – Надеюсь! – серьезно сказала Катя. Феликс задумчиво ковырял ложкой в тарелке: – Когда мой прадед был зол и не знал, к чему прицепиться, у него было одно железное правило – тайком бросить шерсть в еду. Потом он нападал на жену и ругался с ней до сыта. Пораженный Шурик оторвался от еды. – Эта черта моего прадеда нравится мне мало. Я не хотел, чтобы она перешла по наследству к моим детям, – договорил Феликс. – Но я чужой мальчик! – Я старший в этом доме. Она женщина. А ты ребенок! – Я не ребенок, я мозговой центр. И есть одна мысль… …Шурик и Катя шли по дорожке поселка. Это был участок, где гнездились достаточно «крутые» дачи. – Богатые мужчины, по-моему, любят своих жен. – Только богатые? – удивилась Катя. – У богатых для этого больше времени и возможностей. Состоятельным людям легче выказывать свои чувства. – Твой отец, например, любит твою мать? – Я запрещаю переходить на личности, – отрезал Шурик. – А ну, подсади-ка! Катя помогла ему взобраться на дерево. Он вытащил из-за пазухи огромный бинокль. В это время к одной из дач подъезжала красивая машина. Оттуда вышли молодой человек и его белокурая спутница. Он суетился, помогая ей. |