Онлайн книга «А я люблю женатого»
|
…И опять на даче крутилась пластинка на старом проигрывателе. Катя учила Феликса танцевать. Мальчик смотрел на них презрительно. – Давай теперь и тебя поучу. – Больно-то надо! Знаете, на кого вы похожи со стороны? На двух ископаемых! Птеродактиль и игуанадон! – Какой такой дон? – не поняла Катя. – Да тот самый, – зло сплюнул Шурик и хлопнул дверью. …Выстрел мальчика в тире был опять неверным. Выстрел Феликса, как ни странно, тоже. – Ты промахнулся… – удивился Шурик. – Я не бог. И не стремлюсь им быть. Я промахнулся, а ты ни разу не попал. – Знаешь, во мне столько злости, что однажды эта злость поможет мне. – Злость помогает только мимо стрелять. – Я, пожалуй, возьму с собой пистолет. Москва – город непростой, мало ли что. – Я сам возьму, – сказал Феликс и положил пистолет в карман. – В клуб я еду один, ты остаешься с Катей. – Да ты что?! – возмутился Шурик. Феликс рассердился: – Я когда-нибудь научу тебя слушаться старших?! – Никогда! – с вызовом выпалил мальчик. Феликс переходили малолюдную московскую улицу недалеко от клуба, когда вдруг затормозила машина. – Феликс! – окликнул его красивый молодой человек (его фотографию мы видели на даче). Художник узнал его, но сделал вид, будто не слышит. Машина упорно ехала за ним следом, и Красавчик кричал из окна: – Эй, остановись, погоди! Феликс, это я, я! – Я тороплюсь, Красавчик, я очень тороплюсь! – крикнул Феликс и побежал к клубу. Кроме Красавчика, в машине сидели еще трое – два толстых амбала и маленький жилистый лысый, который, по всему видно, был главный. – Ворошиловский стрелок, – сказал про Феликса Красавчик. – Свинья, руки подать не захотел, друг называется. – Что-то вид у него не стрелковый, – усомнился Лысый. – Башкой клянусь, он в этом деле гений! – завелся Красавчик. – Я тебе поверю, если ты поклянешься не башкой, а сохранностью своей физиономии. Стрелок, говоришь, это любопытно. – Догоним? – весело усмехнулся Красавчик. – Попробуй, – меланхолично отозвался Лысый. Вход клуба был оцеплен нарядом милиции. – Это что? – спросил Феликс у одного из зевак. – Хозяина хлопнули, прямо тут. Не успели открыться, а уже хлопнули. Во как! Теперь, наверное, закроют. Феликс оторопело попятился, но тут из дверей вывели позавчерашнего менеджера. Тот, увидев Феликса, завопил: – Вот этот приходил к нам наниматься на работу. – Документы! – сказал Феликсу стоящий вблизи милиционер. Дальше эту сцену наблюдали из окна подъехавшего автомобиля Лысый и Красавчик. Феликс побежал. Милиционеры устремились за ним. – Ага! – нервно дернулся Красавчик. – А случай-то может быть удобным! – Ну так воспользуйся, если он действительно чего-то стоит! – великодушно разрешил Лысый. – Стоит. Он золотой мальчик! – Красавчик выскочил из машины и рванул вслед за художником. Феликс нащупал в кармане пистолет и прибавил ходу. Ну как объяснишь, что оружие не его, а Шурика? Надо быстрее смываться! Он перемахнул через забор, на секунду замешкавшись у свалки строительного мусора, молниеносно швырнул пистолет в мусорный бак. Никто этого не видел. Один только Красавчик… Феликс перебежал двор и нырнул в арку двора. Два мента – ему наперерез. Сбили с ног. Скрутили руки… …Выждав минуту-другую, Красавчик подошел к баку, вытащил пистолет и усмехнулся. – Подпиши тут и тут! – ткнул пальцем в протокол милиционер. Феликс расписался. – А теперь пойдешь отдыхать. – Денег нет, – честно предупредил Феликс. – Тем дольше будешь отдыхать. Ну! – милиционер толкнул его в спину. – Вот! – показал рукой Красавчик на художника, мирно сидящего в «обезьяннике». – Мне нужен он! – Выходи! – кивнул милиционер. – Не хочешь узнавать? – спросил на улице Красавчик. – А ты себя узнаешь? – Хватит философии, а? Каждый в жизни устраивается как может. Не суди да не судим будешь. – Что, веруешь? – При чем здесь это? Просто цитата подходящая. – А я верую. Поэтому руки тебе не подам, – жестко отрезал Феликс. Красавчик подошел к нему вплотную, обнял его. – Не надо. Не будь злым. Столько злости в жизни! Я же твой друг. Ты со мной делил хлеб и воду. Ты со мной войну прошел. Учились вместе, хлебом последним делились. Ты был мне больше, чем брат. Я бездарен. Какой из меня художник! Вот ты, ты талант! Но, прости, ты бездарно живешь. Нищенствуешь. Мучаешь себя и окружающих… Художник обмяк. – Чего ты хочешь от меня? Ты никогда ничего не делаешь просто так! – Я хочу покататься с тобой по городу. Выпить немножко – если, конечно, ты пьешь. – И для этого ты меня вытащил? Много заплатил? – Не хочешь мне верить? – Очень хочу. И не могу. – Когда ты приехал с войны, ты кричал по ночам, – напомнил Красавчик. – На всем факультете никто не хотел жить с тобой в одной комнате. Все боялись. Все, кроме меня. Тебя и сейчас боятся. Тебя на каждом шагу хватает милиция. И не потому что ты – лицо неславянской национальности. У нас этих лиц полгорода. А потому что ты нищий! Садись в машину! Феликс опустил голову и двинулся от него прочь. – Эй, погоди! – крикнул Красавчик. – А это не хочешь забрать? – он держал в руках «пушку» Шурика. Феликс остановился. – Она не моя. Она чужая. – Ну разумеется, – рассмеялся Красавчик. – Где твоя машина? – обреченно спросил художник. На даче Шурик и Катя чистили картошку. Чистили молча и наперегонки. Шурик считал вслух: – Семь-пять, семь-шесть. Стоп! По команде они положили ножи. – Я проиграл тебе только одну. Но учти! Я не привык проигрывать! – Обязательно учту. Неси воду! – Твоя очередь! – Эх ты! Я же девушка, а ты мужчина. – Да ладно, я пошутил, – замялся Шурик и, прихватив ведро, пошел к выходу. – Интересно знать, а Глеба своего ты погнала бы за водой? – Глеба? Нет, – честно сказала она. – Глеба не погнала бы. Я бы сама пошла! Я же люблю его. |