Онлайн книга «Смех Again»
|
Тольча пожал мою руку и постучал по спине Генку. Тот тоже в долгу не остался. Ну и лоси… Вот где ощущаешь, что определение «средний рост» твоё до самой смерти. — Мой дядька, — говорит Генка так, чтобы видел его губы. Тольча улыбается и делает быстрые жесты руками. — Он спрашивает — пить будешь? — переводит Генка. — Конечно, — я мотнул головой в сторону девчонок, — и не только пить. Тольча смеётся и кивает головой. Генка говорит негромко, так, чтобы слышал только я: — Ты, короче, с этими поблядушками… не особо лялякай… за жабры и вперёд… понял? Я понял. Поэтому через полчаса одна из них, Марина, уже жарко шептала на железной кровати за перегородкой: — Ну что ты делаешь, Саша… ну Саша… нет… не так… он спереди расстёгивается… А ещё через пятнадцать минут непрерывного скрипа пружин я, порвав два презерватива и держа её не умещающуюся в ладони грудь, закричал: — Й-и-ихххха-а-а-а!!! — заляпав её живот скопившимися во мне за одиннадцать дней ракетами артёмовнами. Ффу-у-уххх!!! Ай да Я!.. Ффу-у-ухх… Марина, обнимая меня за расцарапанные плечи, сказала в самое ухо: — Давай покурим?.. — Покурим… — согласился я, переворачивая её на живот и различая узкий треугольник незагорелой кожи на круглых ягодицах, — потом… — Йи-и-и-иххха-а-а-а!!! — закричал я, несколько минут спустя. — Эй, ковбой! — донеслось из-за перегородки. — Хватит там наших кобылок объезжать! Иди, тяпнем! Генка постучал стеклом о стекло. — Сам ты кобылка! — крикнула Марина, отдышавшись. — Ты чё, Маруся! — невидимый Генка булькает, разливая виски в стаканы. — Я же любя! — Щас, идём! — говорю я и прикуриваю две сигареты. Марина садится, обхватив колени руками, и затягивается дымом… ладная сучка… аж резиновая… не ущипнёшь нигде… вон какие штуки отрастила на мамкиной сметане… соски с мизинец ёп-ти… Я молча курю, рассматривая её и прикидывая, как именно буду рисовать это тело в pin-down альбоме. — Ты с Москвы, да? — спрашивает она, тоже рассматривая меня. — Я там бываю… — сбиваю пепел на земляной пол. — …Часто… — А кем работаешь? Я знаю её реакцию до того, как произношу вслух: — Я татуировщик. — Ничё себе, — она подвигается ближе, рассматривая мои тату в полутьме, — а эти сам делал? — В основном… — отвечаю я, чувствуя её дыхание на своей коже. О моих тату. Прямо под пупком у меня изгибается чёрно-белый PsychoStarFucker готическим шрифтом. На груди (тоже ч/б), прямо над сердцем, — пентаграмма с цифрой «13» в центре. Есть ещё одна «13», цветная, на правом бицепсе, в клубах огня, переходящих на плечо и за спину. Спина: NEVER GONNA STOP ME полукругом от лопатки до лопатки. На левом бицепсе — эмбрион Чужого, скопированный с постера «Alien-2», в хай-тэковых узорах переползающих на плечо. Плюс такие же хай-тэковые шипастые заросли с кусками индустриальных пейзажей на правой ноге. Урбанистический армагеддон. На левой голени, прямо над косточкой, — мелкие буквы: after death this body do not recovered anddispossed. Обычно производит впечатление. Моя левая пятка упирается в мой пах. — Это по-английски? — спрашивает она, дыша мне в интересное место. Интересное место начинает шевелиться. — Ага… — я докуриваю сигарету, бросаю её рядом с кроватью и перевожу: — «После смерти это тело не выбрасывать и не подвергать переработке». Она тоже выбрасывает сигарету и касается рукой своего плеча: — Я бы вот тут бабочку себе набила. Все они хотят себе бабочку. — А можешь мне сделать? — она отбрасывает волосы со лба. — У меня машинки с собой нет, — во второй за сегодня раз произношу я, — а так — легко… — Жаль… — она опускает глаза и видит, что под PsychoStarFuckerom опять торчит. — Блин… ты чё… голодный такой, что ли… — говорит она, уже взявшись обеими руками за железную спинку кровати. Я снова вижу треугольник незагорелой кожи на её ягодицах. — Ещё и какой, — отвечаю я, натягивая презерватив. Ночью мне снится не её чудесная попа. И не скрип старых пружин. Мне снится ночной курятник. И звук, словно кто-то мнёт руками мокрый полиэтилен… там… в углу… между спящими на насестах птицами… нечёткая фигура… Словно набросок простым карандашом на серой бумаге… и дуновение раздражённого удивления оттуда, из угла… и чёрный провал в сером — рот… и намеченные пунктиром губы… перемазанные сырым яичным желтком, шелестят, словно мокрый полиэтилен: ш-ш-ш-ш-што? И вопросительный знак медленно растворяется в лучах луны, проникающих сквозь щели в шифере крыши… и луна гаснет… Кричит петух. Уже утро. Мои носки, брошенные двумя чёрными комками прямо на подушку, у меня под носом, пахнут хвоей… spray для ног… Ещё не окончательно проснувшись, я вдыхаю этот запах и вижу в обрывках сна заснеженные леса… обгоревшие танки с крестами… чую дым полковых костров и тепло нагана в руке… втягиваю воздух слипшимися от мороза ноздрями, и он пахнет чёрным от крови снегом… и моторный гул в воздухе: наши возвращаются на аэродром… и… Кто-то тормошит меня за плечо. Я открываю глаза. Генка. Помахивает забитым двоящимся штакетом перед моими глазами. — Ну что, дядь Саш? — он улыбается. — Пошли, поправимся? — Ясен перец, — говорю я, внимательно рассматривая его четыре глаза и шестьдесят четыре зуба. Распоровозив «штакет» за курятником, мы по шаткой лесенке забираемся на его крышу. Сидим, ощущая под задницами острые края стоящего домиком шифера и слушая кудахтанье кур внизу. Курим. Весь двор как на ладони: слева от нас дом Мишиных. Напротив — хрюкающий в триста пятаков поросятник. Индюки и вся остальная домашняя птица снуют по двору, выискивая жратву. По центру — Генкин «MC», выкрашенный в синий «металлик». — Кресты, что ли, на баке нарисовать… — нарушает молчание Генка, мотнув подбородком в сторону Атасной Пулялки. — …И на люльке… Там раньше были… — Не-е… — говорить получается странно: слова отлепляются с языка, как лейкопластырь с пенопласта. — …Я тебе его лучше разрисую, как у Ангелов Ада… Мля… Только аэрографа нет… — Аэрографа? — спрашивает Генка. И я минут десять объясняю, что это такое. — Мля… — Генка тушит бычок о шифер. — …А где такие аэрографы продаются? — В Москве есть… — я тоже тушу сигарету о крышу. — …Только стоит до фуя… — Сколько? — Генка чешет свою чёрную грудь. — Штуки полторы, — я смотрю на его стриженую голову, — европейских денег… |