Онлайн книга «Последний сон разума»
– И не думай! – спокойно отреагировал Митрохин и высунул из-под куртки дуло «ТТ», сопроводив его взглядом, чтобы Мыкин увидел. – А я в твоем лобике аккуратную дырочку проделаю! Тепловик постарался сделать вид, что не испугался, некоторое время смотрел в черный глаз пушки, затем оторвался от него и глотнул из второй кружки. – Ладно, что делать будем? – поинтересовался он, ощущая во рту вкус соды. – Так-то лучше! Митрохин чувствовал себя хозяином положения, на секунду ему представилось, что он воровской авторитет, но затем что-то буркнуло в животе и все обмякло безнадежностью. Он не знал, что делать. – Бежать! – Куда? – с сарказмом поинтересовался Мыкин. – В Азию. – В хлебный город Ташкент? Митрохин шумно задышал. – Там фрукты, там тепло! – продолжал тепловик. – Заляжем на какой-нибудь малине лет на десять-двадцать, там, глядишь, все и уляжется! – Может, в Ирак? – вяло предложил вооруженный товарищ. – Самолет возьмем?.. – Дебил! Митрохин пропустил оскорбление, положил на стол деньги за пиво и пошел к выходу. На улице он завернул за стекляшку, увлекая за собой Мыкина, и там, среди ящиков, неожиданно ткнул тепловика левым кулаком в челюсть, а когда тот собрался на ответный удар, из-под куртки вновь появился цыганский глаз «ТТ». – Убью! – дрожащим голосом предупредил Митрохин. И действительно, напуганная душа готова была убить, и палец по ее приказу в любую секунду нажал бы на курок вороной стали. – Убью… – Ладно-ладно, – отшатнулся Мыкин за ящики. – Успокойся и давай все обсудим по-тихому! – Если ты меня еще раз дебилом!.. Я тебя!.. – Скоро Новый год! – Чего?!! – оторопел от неожиданности Митрохин. – Посмотри, какое красивое небо! Митрохин машинально вознес глаза к серому небу с клубящимися по нему облаками и тотчас завыл от невыносимой боли. Его обманули, и кисть, сжимающая пистолет, уже трещала костями, готовая вот-вот переломиться. «ТТ» выпал в снег, из которого его, еще теплый, достал Мыкин, продолжая удерживать руку товарища на изломе. – Хорошая штука! – похвалил тепловик. – Ну что, ломать? – и сократил угол кисти по отношению к руке. – А-а-а!!! – завопил Митрохин. – Мама моя, где ты?!! – Ломаю!.. – Нет, что ты! Прошу, не надо! – Чего ж ты меня исподтишка кулачишком своим, а? Каждый с пистолем так может! – Затмение нашло! Ситуация безвыходная замучила!.. Отпусти-и-и!.. – Живи, гаденыш! Мыкин отбросил от себя кисть товарища и, утирая с лица пот, уселся на пустой ящик. Митрохин сел напротив, держа измятую руку возле груди. Так они сидели долго, думая каждый о своем. – Озверели мы совсем! – сказал Мыкин. – Да, – согласился Митрохин. – Как нелюди!.. – А ведь мы с тобой уж двадцать лет как друзья! – Неужели? – Так точно. В этом году двадцать лет, как в погранвойска призвали… – Деды нас тогда помучили, – мечтательно припомнил Митрохин. – Но недолго, потому что мы – вдвоем!!! Кости сержантам поломали, другие сразу отстали… – А помнишь Огрызова? – Старшину?.. Да у меня его харя алкогольная до сих пор перед глазами стоит! – Помнишь, как мы его перед всей частью опозорили? На комсомольском собрании? Тогда мне дружок в посылке набор иностранных сюрпризов прислал с пердунчиком? Митрохин захохотал во все горло, так что в уголках его глаз появились слезы. – Жирная сволочь хотела меня из комсомола гнать за то, что я на контрольной полосе кучу наложил и тревога сработала! Помнишь, какую он речь загнул? – А я в этот момент сзади пробрался и положил пердунчик ему на стул, – Мыкин тоже заулыбался. – Вот он потом и сел. Получилось, как слон. – Тепловик сложил губы трубочкой, высунул язык и изобразил, как слон выпускает газы. – А на собрании полковник был и замполит. Их в мгновение ока из Ленинской комнаты унесло! Огрызов тогда неделю бюллетенил!.. Друзья посмеялись над воспоминаниями юности, а потом опять долго сидели на ящиках молча. Шло время, они замерзли. – Что делать будем? – вздохнул Митрохин, кутаясь в пуховую куртку. – Не знаю… – Может, правда в Ирак? – Дурак, – мягко произнес Мыкин. – Мы с ними дружим. Нас тут же выдадут обратно. А тут за Ильясова, за мента и за измену Родине… Я Родине изменять не хочу. Я люблю Родину. – Я тоже люблю, – признался Митрохин. – А с арабами жить сложно. Как думаешь, есть у арабов тараканы? – Тараканы всюду есть. Они как евреи, их отовсюду гонят, убивают, а им хоть бы хны, живут и живут! Богом избранные твари! – А я чуть было не убил сегодня одного. Огромный, величиной с ладонь. Поди, тараканий царь! Может, правильно, что не убил? – А чего, всякая насекомая тварь тоже жить хочет… Они еще немного посидели. – Мент про ухо говорил. – Про какое ухо? Мыкин поднял на Митрохина глаза и смотрел на товарища с грустью русского человека, которого затравили волками. – Мол, мы ухо Ильясову отрубили! – Как же! Я же участковому его сам дал, в коробке спичечном. Он мне еще не отдал его. Коробок-то коллекционный! – Он потом согласился, что не мы ухо. – А чего ты мне тогда об этом говоришь? – Не знаю, – Митрохин пожал плечами. – Выход ищу… И опять друзья замолчали. Мыкин думал о жене и детях, о теплоцентрали, а Митрохин волновался о том, что дочь Елизавета потребляет наркотики вместо того, чтобы вести нормальную половую жизнь. Эх, вспомнил Митрохин, еще и повестка из военкомата на переподготовку. – И военные нас искать будут! – сказал он вслух. – За что? – Про повестку забыл? – Про какую повестку? – Из военкомата, – напомнил Митрохин. – Переподготовка в местах боевой славы! На границе с Монголией! Лицо Мыкина просияло. – Вот он выход! – Где? – не понял Митрохин. – На границе! – Мы же в России решили остаться! – А мы и не будем ее переходить! Просто поедем на переподготовку, там продлимся еще на месяцок-другой, а потом все само и забудется, глядишь! – А менты с военными снюхаются? – Военные своих не сдадут! |