Онлайн книга «Последний сон разума»
– Лиокумович?.. – удивился будущий градоначальник и посмотрел на густо покрасневшего спутника. – Ну-ну!.. Отцы города на том закончили с человеком-деревом, причем у затянутого в костюм возникло нестерпимое желание срубить говорящее растение, распилить деревяшку на части и подвергнуть огню… Из-за сакуры появились Жечка Жечков и оператор-латыш Каргинс. Усталый до крайности Жечка поглядел в видоискатель камеры, промотав пленку с самого начала, и, казалось, был удовлетворен. – Ну что, дерево? – проговорил представитель Книги рекордов. – Мне что-нибудь скажешь? – А что ж не сказать, – откликнулся Семен. – Ты станешь богат! Ты будешь владеть фантастическим состоянием. Ты сможешь играть в казино столько, сколько захочешь, а денег у тебя не станет меньше! – Сколько я буду жить? – Ты умрешь через час после того, как скончается твой оператор! Оператор вздрогнул и чуть было не выронил камеру. – А когда умру я? – поинтересовался он, вдруг ощутив противную дрожь в районе поясницы. – Тебе я не могу сказать этого, – проговорил усталыми губами Семен. – Но ты тоже станешь богатым! – Почему не можешь?!! – возмутился оператор. – Сказав «а», скажи и «б»! – Что мне говорить, решаю я, – спокойно ответил человек-дерево. Каргинс огляделся по сторонам и схватился за стоящую возле стеклянной стены лопату. – А я решил срубить тебя! – Дело твое! – Последний раз спрашиваю! – оператор замахнулся. – Мое время погибать еще не пришло. – Ах ты!.. – оператор со всей силы рубанул по ноге-корню. Раздался неприятный хруст, прыснуло кровью, но какой-то чересчур светлой, и Семен сморщился от боли. – Ты что делаешь! – вскричал Жечка Жечков. – Нас же посадят! Грош цена нашим съемкам!.. – Он говорит, что конец его еще не пришел, – бушевал латыш. – А я говорю, пора! Он вновь размахнулся лопатой, но тут раздался вы-стрел. Стоящая на земле камера разлетелась вдребезги. От ужаса представитель Книги рекордов побелел и заговорил быстро-быстро: – Кто?!. Где?!. А?.. Стрелял из темноты садовник Михалыч. – Еще одно движение – и выстрелю в голову! Бросай лопату! Оператор-латыш покорно отбросил лопату в сторону и поднял руки. – А ну, валите отсюда! – приказал Михалыч. – Чтоб ноги вашей здесь не было! – А ты чего, старик, здесь командуешь? – попытался было воевать Жечка, но, встретившись глазами с двумя ружейными стволами, ретировался. – Уходим… Ах, гадина, кассета вдребезги! – Ну!.. Они ушли, а Михалыч накопал из-под сакуры землицы и стал затирать ею рану. Человек-дерево изредка морщился от боли, но вел себя достойно мужчины. – Может, завтра передышку сделаем? – предложил садовник. – Нет, – отказался Семен. – Времени мало. – Ну, будь по-твоему… Старик до конца обработал рану, затем снял с себя ватник и расстелил его возле сакуры. – Посплю здесь, – оповестил он. – Охранять тебя буду! Семен улыбнулся. Раздался страшный треск, и остатки отцовых брюк лохмотьями легли у подножия человека-дерева. До пояса тело Семена было сплошь покрыто толстым слоем коры. – Польешь меня утром. – Непременно, – закивал Михалыч и улегся на телогрейку. – Кора-то дубовая! – Нет, – отозвался Семен. – Я дерево – хлебное… – А-а, – протяжно зевнул Михалыч. – Помирать мне скоро!.. В уголках глаз его загорелись лукавые искорки. – Хитер ты, старик, – улыбнулся Семен. – Спи, у тебя будет очень долгий последний сон. – Вот и ладно, – успокоился Михалыч, еще раз зевнул и заснул по-детски быстро… На следующий день в Ботаническом саду перебывала почти половина города, и у каждого был свой вопрос. Что самое интересное – подавляющее большинство не интересовалось у человека-дерева продолжительностью своей жизни, а обходилось более спокойными вопросами, касающимися в основном здоровья, материального благосостояния и т. д. В два часа дня очередь дошла до майора Погосяна, который пришел в штатском костюме, дабы не привлекать внимания возможных знакомых. Лицо его было бледно, щеки впали, как будто он перестал кушать долму и хошлому. – Я – армянин! – Ну и что? – Армянам тоже можно задавать вопросы? – поинтересовался милиционер. – Конечно, – ответил Семен. – Я тоже не русский. – А говорят, вы новый русский пророк! – Майор погладил живот. – Глупости! Что вы хотите узнать? – Я уже знаю. Я хочу, чтобы вы подтвердили мое знание. – Говорите. Погосян помялся. – Я боюсь умирать. – Понимаю. – Это произойдет до Нового года? – Вы целиком проживете этот год, – ответил Семен. – До последней секунды. Но ни секунды в следующем. Вы умрете в тот самый короткий миг паузы между годами. Майор стоял, поникнув головой. Он пожимал плечами и облизывал губы, собираясь что-то сказать еще. – Я знал это. Спасибо. – Время в состоянии растягиваться беспредельно, а также беспредельно сжиматься. Время – понятие субъективное. Пауза между годами для вас может растянуться на тысячелетие. Идите спокойно!.. Лицо Семена искривилось, как будто от боли. – Что такое? – участливо поинтересовался Погосян. Человек-дерево приподнял рубашку, и майор разглядел, как кора захватывает человеческую грудь, сжимая ее тисками, сочась какой-то бурой жидкостью. – У меня тоже так случается! – посочувствовал милиционер и приподнял свитер, обнажая свой круглый, как шар, живот, который отливал неестественным синюшным цветом. – Вот, комок моих невров заболел… И из пупка какая-то гадость по вечерам вытекает. Он растерянно смотрел на человека-дерево, стоя с голым животом, и во взоре его была робкая надежда хотя бы на что-то чудесное, но Семен лишь помотал головой в ответ и закрыл свои черные глаза. – Я могу только сказать. Но ничего не могу сделать, – произнес человек-дерево. – Время мое тоже сочтено. – Понимаю, – ответил Погосян, и во взгляде у него погасло. – Я пойду?.. Семен кивнул… К пяти часам возле человека-дерева появилась женщина. – Меня зовут Василиса Никоновна, – представилась она. – Рассказывайте, – предложил человек-дерево. |