Онлайн книга «Последний сон разума»
– В чем смысл жизни? – И хохотнула, словно радуясь каверзе. – В том, чтобы радоваться своим делам, – произнес Семен бесстрастно. – В этом человеческая участь. В этом смысл. – Странный смысл, – прошамкала Евдокия. – Человеку никогда не удастся посмотреть, что будет после него, а потому истина – радоваться своим делам. – Странный он какой-то! – оценила Евдокия. – А ты его о здоровье спроси, – посоветовал Михалыч. Евдокия было открыла рот, но Семен опередил ее и сказал, что жить женщине недолго, а потому пусть она подумает о душе и сходит окреститься в церковь. – Отчего же я умру? – вмиг побелевшая Евдокия чуть было не упала на землю, если бы не локоть Михалыча. Остальные стояли в стороне и ничего не слышали. – Умрешь ты в ночь, справляя нужду, а от несварения перенапряжешься, и кровь разорвет мозг твой. Через час наступит смерть. Евдокия качнулась. – Я кандидат биологических наук, – вдруг сказала она. – Ты прожила жизнь по предназначению, – согласился Семен. – Я хочу задать последний вопрос. Можно? Семен кивнул. – Есть после смерти что-то? – Нет. – А как же вся жизнь человеческая за миг до смерти проходит перед глазами? А потом труба, коридор, и человек видит себя со стороны, родственников своих умерших? – Это – сон, – ответил человек-дерево. – Сон разума. Мозг засыпает, и ему снится последний сон… А теперь иди, у тебя мало времени. Из глаз Евдокии, когда она уходила, текли слезы. Они падали на землю Ботанического сада, а человек-дерево улавливал их своими корнями и всасывал в себя. Михалыч лишь пожимал вслед уходящей в вечность Евдокии плечами. – Что ж ты мне не сказал, когда я умру! – с укором обратился старик. – Потому что тебе нельзя этого говорить. Ты не выдержишь этого знания, а потому станешь жить по-другому. – А Евдокия? Она лучше всех здесь про растения знает! – Она – сильная. Будет бороться с недугом. Может быть, и справится. – А я, значит, слабый? – обиделся старик. – Ты – впечатлительный. – А как же тогда Бог? Зачем он, если там ничего нет? – Для кого есть, а для кого нет, – уточнил Семен. Послышался треск разрываемой ткани, и из-под разошедшейся брючины взору Михалыча предстала нога юноши, превратившаяся в обыкновенный древесный ствол, по которому неутомимо, к гипотетическому небу, полз черный муравей. – Чем же Евдокия провинилась? – Она мало думает о другой жизни. Занята насущным. – А есть ли что-нибудь после? – Нет, – еще раз повторил человек-дерево. – Есть сон. Он может быть очень длинным, длиннее, чем сама жизнь, и ничем не отличаться от нее. – А Бог-то тут тогда при чем! – завопил дед, чувствуя, как в голове у него все перемешалось винегретом. – А Бог дает эти сновидения. Кому короче, кому длиннее. А кому и вечные сны… – А?.. Старик что-то понял и пошел вслед за Евдокией, а к дереву подошли другие садовники. Они много спрашивали, а Семен неустанно отвечал, изредка прося, чтобы его полили… Молва распространяется быстрее, чем радиосигнал. Информация из уст в уста столь молниеносна, что никакие телетайпы, никакие телеграммы не способны опередить ее… К концу этого дня весь Ботанический сад был окружен толпой желающих попасть к человеку-дереву и послушать, что он скажет про их жизни. В том павильоне, в котором пустил корни Семен, было установлено несколько телевизионных камер, в том числе и агрегат Жечки Жечкова, представителя Книги рекордов Гиннесса. – Если ты мне запорешь пленку, – шипел он в ухо оператора, – я тебя отошлю репортером в Косово! Там, говорят, операторы живут в среднем недели две! – Все в порядке! – успокаивал шефа Каргинс. – Все заснимем! – Пожалуйста, – попросил Семен, – пускайте народ. У меня очень мало времени! – Сейчас, сейчас, – подбодрил юношу Михалыч, который взял все под свой контроль, так как начальство сада отбыло в дружескую страну перенимать садовый опыт. Старик махнул кому-то ответственному, и дверь в павильон экзотических деревьев открылась. – По одному, господа, – увещевал Михалыч. – Не торопитесь. – А сколько стоит? – интересовались многие. – Нисколько. Бесплатно… Первой к человеку-дереву подошла молодая особа с прыщиками на лбу. – Ты еще долго будешь жить, – сказал человек-дерево. – Не надо употреблять эти препараты! – Где мой отец? – поинтересовалась девица. – Твой отец творит историю. – Его обвиняют в убийстве. – Он никого не убивал. Он невиновен. – Мой отец хороший человек! – гневно вскричала девица, обращаясь неизвестно к кому. – Твой отец – обыкновенный, – уточнил Семен. – Он не очень приятный… Следующий!.. – Я еще не все спросила! – засопротивлялась Елизавета, но была оттеснена общественной охраной в сторону и кричала издалека: – Дерево! Истукан гнилой!!! – Снял? – спросил Жечка Жечков оператора и сжал кулаки. – Снял, – кивнул головой сотрудник. Целый день человек-дерево отвечал на вопросы людей. Было заметно, как он устал и как кора дерева подросла аж до самого бедра юноши. Ночью пришли отцы города. – Ну-с? – спросил главный из них. – Что вы хотите узнать? – поинтересовался Семен. Он устал, и глаза его сузились до щелок. – Пожалуйста, быстрее, мне надо отдохнуть. Один из «отцов», затянутый в добротный костюм, хотел было возмутиться и напомнить человеку-дереву, что тот находится на вверенной ему территории, а потому диктовать условия… Впрочем, низенький спутник его оборвал, показав, что здесь главный он, и, улыбнувшись, спросил: – Товарищ, а что с выборами? – Вы станете мэром, – сообщил Семен. – Я же говорил! – низенький улыбнулся еще шире, похлопав затянутого в костюм по плечу. – Ну, собственно, у меня больше вопросов нет! Спасибо на добром слове! – Вы продержитесь на посту мэра полтора года, затем сделаете неверный выбор, вас арестуют и вы без суда и следствия проведете в тюрьме шесть лет. За это время от вас уйдет жена, а дети откажутся от отца-преступника!.. – А кто станет мэром после меня? – Казалось, что низенький ничуть не испугался такой перспективы. – Мэром станет ваш заместитель, вон тот, в костюме. |