Онлайн книга «Я и Софи Лорен»
|
Мы опустились на ближайшую скамейку. Мы смотрелись парой еще той. – А в мешках там финский… – Неужели шоколад?! – Ты угадал! Так настоятель наш, отец Евлампий… Представляешь? – ну откуда мне – и представлять?! Я во все глаза – и не дышал. – Так он дал одну мне плитку, рот заткнуть… До чего же горький шоколад! – смахнув слезу. – А остальное – укатил к себе домой! В створки алтаря уже не входит… Нет, нужно нам учиться у евреев! Я, конечно, обмер, не без этого. Саня, тут же: – Слава, что с тобой? Да, он умеет вызывать на откровенность! И, как на приеме у врача, когда, пусть стыдно, но скрывать уже нельзя, так все запущено, – доложил я Сане про евреев. Вот разложил по полочкам Цыгуткина. Вот маэстро Зелик и т. д. Спектакль тот же, но другой состав и – просто исповедь на заданную тему! А завершил санстанцией и крысой, о которой прямо: – Вот он я! Саня слушал совершенно оглушенный. Но на крысе не сдержался он, заржал! Он смеялся так – я не смолчал. Люди стали озираться: ну и ну! Еврей и батюшка – о чем они хохочут? А Саня Кривоухов, он заходится… Когда под смехом выступили слезы – упустил я. А он же в этом деле виртуоз! Он рыдал, я Саню утешал. Но остановить я был не в силах. Узнаю я Саню Кривоухова! [1] Снова люди стали озираться: ну и ну! Евреи уже батюшек доводят… 21 И тут его прорвало наболевшим. Воздевши руку, вдохновенно побледнев, он возвысил голос, как пророк: – Ответь мне, Слава! Ты же умный, ты ж ударник! – а «ударник» – это хорошист. – Если Бог такими разными нас сделал… То почему ж мы, б…, такие одинаковые?! Его боль пронзила и меня: – Господи! – я вскрикнул. – Почему же?!.. Это было двадцать лет назад! Ответа я не знаю до сих пор. Лечу в Израиль
* * * Рейс транзитом через Вену. Венский самолет. Чужая речь. Стюардессы обносили всех улыбкой, ослепительной. Они возникали каждые пять минут и на непонятном языке предлагали приятное. Небо было такой красоты, необузданной, что хотелось разобрать его на отрывки и заучить. Самолет купался в небе три часа… Над Веной круг за кругом – все никак не можем сесть. Все обеспокоенно: – Что? Что это такое? Стюардесса тут же: – Венский вальс… Пассажиры с облегчением вздохнули. Я вздыхать крепился до последнего… * * * Я ж сказал: транзитом через Вену. А там аэропорт – как целый город. Я ж, кроме русского, совсем не знаю жизни. И, выходит, как глухонемой. Но одному везет, глухонемому, а другому… С моим счастьем! А в Европе заблуждались очень многие! И непростые – академик Голомшток! Профессор Поляк! Аспирант Дельфинов, полиглот, потерялся даже в Кишиневе. А колированный профессор Кораблев спутал финских два вокзала, Южный с Северным. Но нашелся почему-то в Будапеште… Мое сердце беспокоилось не зря. Если уж такие, как Дельфинов… Ладно, приземлился – дальше что? Как не потеряться навсегда?.. * * * До отлета оставалась пара дней. Я нервничал, как перед штурмом Зимнего. Но мой заботливый начальник Яша Вирин: – Не волнуйся, я тебе возьму из Интернета… – Что возьмешь? – На английском, на французском, на китайском… «Я потерялся! Помогите мне найтись! Мне на рейс до Тель-Авива! Данке шон!» На иврите, на испанском, на фарси… Я же человек без языка. Распечатал! Яша, добрый гений. И напутствовал: – Оно тебя спасет!.. А я же, слава богу, впечатлительный! Ночью я себе уже представил: центр Европы. Я, как блоха, дрожа на сквозняке, тяну я к людям руки: «Помогите!» И, в распечатках, тычу им в лицо: «Спасите, заблудился!» и т. д. А те проходят мимо, равнодушные. И так себя мне стало жалко, горько так, что жить мне не хотелось. Только спать… Яша позвонил мне ранним утром. Он меня в беде не оставлял: – Так, никаких «Спасите!», ничего! Порви и выбрось! – Почему?! – А потому что. «Заблудился!» – это детский лепет! Я придумал безотказный вариант. Тебе вообще там не придется волноваться! В Вене! Да! Я чуть ли не взмолился: – Говори! – Нет, для начала ты ответь, вот как ты думаешь: чем хороши люди, внешностью похожие на евреев? Я не знал. Он как крикнет – заложило ухо: – Тем! Что это! Евреи! И есть! – А как это использовать на практике? – Ну, какой ты недогадливый, очнись! – Яша уже начал кипятиться. – Ты ж там можешь потеряться? Не теряйся! Вот как увидишь ты евреев… – Ну и что? – Ты, главное, от них не отставай. Теперь дошло? Они и выведут на рейс до Тель-Авива! Это было просто гениально! И я пообещал не отставать. * * * Вена. Аэропорт гигантский. Я песчинка. Толпа меня схватила, понесла. Как великое переселение народов. Завертела, закрутила… Для начала я, конечно, растерялся. Но тут же вспомнив наставленья Яши, стал выглядывать евреев. Не выглядываются! Ой, а это кто? Знакомое лицо! Дядька, мой попутчик из Донецка. Я с надеждой кинулся к нему, как к своему, и сдуру уточнил: – Вы не еврей? Как учил меня начальник Яша Вирин. – Зачем? – повел плечом недоуменно. – Я, слава богу, белорус… Так выходило, что еврей – не слава богу. Кстати, белорус из Украины, из Донецка, летел к себе в Норвегию домой. Больше мне на русскоговорящих не везло. И я опять уставился в толпу. Стою, просеиваю взглядом. Очень собран. Так, это не евреи, а монголы. Табуном прошли японцы. Скандинавы. Я читал: среди евреев есть и негры. Может, эти?! Но такие черные?! Толпа бурлила, как вода в джакузи… И тут я вздрогнул: Господи, они! Три еврея, настоящих! Это ж видно! Я еще подумал: наши в городе! И, естественно, за ними увязался. |