Онлайн книга «Ничего особенного»
|
Фрося и Громов не выдержали красоты мелодии и, взявшись за руки, лирически затанцевали за спиной у летчика. – Секундочку… – Танька остановила летчика и обратилась к танцующим: – Простите, я не могу вас взять. Вы не из нашего района. Те вздохнули и скромно сели на траву. – А вы играйте, – сказала Танька летчику. Тот не играл. Широко раскрытыми глазами смотрел на Таньку, будто в первый раз ее видел. – Какая вы… – с восхищением проговорил летчик. – Мы уедем с вами в Саратов, потом в Москву, потом в Варну. Мы завоюем весь мир, как Армстронг и Элла Фицджеральд. – Играйте, играйте, не отвлекайтесь, – скромно, но с достоинством ответила Танька… …В этот момент распахнулась дверь, и в помещение почты вошел летчик Валерий Иванович Журавлев – не в видении, а на самом деле. Рядом с ним был маленький лысый мужик, который не присутствовал в Танькиных мечтах и поэтому как бы подтверждал реальность происходящего. Летчик подошел к соседнему окошку и сдал почтовичке Клаве корреспонденцию в бумажном мешке. Потом расписался в ведомости и, ни слова не говоря, направился к двери. – Товарищ летчик! – окликнула Танька и поднялась со своего стула. – Вам письмо! Танька достала из сумки письмо – то самое, которое отстукала секретарь Мещерякова Валя Малашкина на официальном бланке. – От кого? – холодно спросил летчик. – От меня, – растерянно ответила Танька. Летчик молчал, смотрел на Таньку со странным выражением. Танька вышла из-за перегородки. – Не подходи! – неожиданно приказал летчик. – Да вы не бойтесь, – успокоила Танька. – Я к вам по делу. Танька протянула письмо. Летчик взял это письмо, разорвал его на две части, потом на четыре, потом разодрал в клочья. Бросил в пластмассовое ведро для мусора и сказал лысому мужику: – Вы свидетель! – Что вы делаете? Ну что вы делаете? – возмутилась Танька. – Это ж документ. Летчик повернулся к Таньке спиной. Вышел и хлопнул дверью. Сошли с крыльца. Летчик вдруг остановился, снял с себя ботинки и пошел босиком. – Заземляюсь, – объяснил он свои действия. – Чтобы электричество вышло. – Простите, эта девушка ваша знакомая? – поинтересовался лысый человек. – Нет. Она меня преследует. – А… любовь… – мечтательно проговорил человек и поднял лицо к небу. В небе висело одно-единственное кучевое облако. Летчик тоже посмотрел в небо и тоже увидел это облако. – Хорошо быть молодым, – сказал вдруг лысый человек. – Все говорят: хорошо, хорошо… А я пока от своей молодости ничего хорошего не вижу. Живу не там. Делаю не то. – Это неправильно. Надо жить Там. И делать То. – Я от себя не завишу. Я завишу от обстоятельств. – И я от себя не завишу. Я завишу от случая. Как золотоискатель. – И до каких пор зависеть? – спросил летчик. – Пока кому-нибудь не надоест: вам или случаю. Подошли к правлению колхоза. – Спасибо, что подбросили, – поблагодарил «золотоискатель». – Но если и здесь вокально-инструментальный ансамбль, то я просто повешусь. * * * Возле леса стоял вертолет «МК 44–92», а возле вертолета – сестры Канарейкины. Танька и Вероника. Танька забивала в сопло огромную кормовую тыкву, а Вероника стояла рядом и руководила. – Еще щелочка осталась, – показала Вероника. – Тут самое главное – герметичность. До конца забивай. Танька стала забивать до конца. – Думаешь, не взлетит? – усомнилась она. – Никуда не денется, – убежденно сказала Вероника. – Вон Вадим Мишке в прошлом году выхлопную трубу картошкой забил, так он три дня свою мотоциклетку завести не мог. Идет! – ахнула Вероника. К вертолету босиком, держа ботинки в руке, шел летчик. – Товарищ летчик! – окликнула Танька. Летчик не отозвался. Залез в свой вертолет и стал там надевать ботинки. Это было очень унизительно. – Пусть, пусть полетает, – ехидно заметила Вероника. Заработали винты. Девочек обдало ветром. Зажмурившись, они стали пятиться. – А говорила: не заведется! – крикнула Танька. – Все равно не полетит! – крикнула Вероника. Вертолет отделился от земли, стал набирать высоту. Сестры растерянно переглянулись. – Товарищ летчик! – заорала Танька. – Стойте. У вас там тыква в трубе! Вертолет поднялся метра на три и рухнул на некошеный луг, именуемый в авиации «квадратом сорок пять». – А я что говорила! – восторжествовала Вероника. Она подбежала к Таньке и толкнула ее в спину. – Иди пой! – велела она. Летчик вылез из кабины, вернее, даже выпал. – Живой! – обрадовалась Танька. Летчик приподнялся, отошел от вертолета. Сел в отдалении, уперся глазами в пространство. У него было такое выражение лица, какое, наверное, и бывает у людей, потерпевших авиационную катастрофу. – Контузия, – сказала Вероника. Танька подошла к летчику, присела перед ним на корточки и заглянула в глаза. – Больно? – ласково спросила она. – Я упал, – пожаловался летчик. – Я знаю. Я видела. – Спой ему, – снова посоветовала Вероника. – Не надо, – попросил летчик. Он поднялся и пошел к вертолету, неотрывно глядя на него. – В чем дело? Ничего не понимаю… – пробормотал он, обходя вертолет. – Валерий Иванович, вы не ищите! Это я вам тыквой выхлопную трубу забила! Я ж вам кричала… Летчик подошел к соплу и увидел, что оно действительно забито большой тыквой. Он обернулся и некоторое время с пристальным недоумением смотрел на Таньку. – Зачем? – тихо спросил он. – Потому что мне надо с вами поговорить, а вы не слушаете. – Ну, говори. Танька молчала. – Ну, говори, говори… – Я вам цепочку принесла. – Танька достала из кармана цепочку и протянула летчику. Тот взял ее с Танькиной ладони. Спросил: – Все? – Нет, не все! Я хотела вам сделать официальное предложение! – Теперь все? – Теперь все. – Так вот. Запомни: если я тебя еще раз увижу… – Летчик медленно пошел на Таньку. |