Онлайн книга «Наследники страны Ямато»
|
– Госпожа…госпожа… – задыхаясь, позвала служанка. Хитоми очнулась, отогнав холодное оцепенение. Годайго завозился и открыл ротик, требуя молока. – Юми! Я молила богов о твоём возвращении! – воскликнула госпожа. Она с трудом встала, разминая затёкшие и замёрзшие ноги, и положила младенца обратно в люльку. Юми трясло от холода, несмотря на два хаори, она замёрзла. Хитоми сняла с неё хворост и мешок со снедью и тотчас начала растапливать очаг. – Потерпи Юми. Я заварю чаю, и ты согреешься. – Не волнуйтесь, госпожа, мне уже лучше. – Как там в долине? Что слышно? Юми молчала, Хитоми не торопила её с ответом. – Я сказала крестьянам, что служу господину Хисикава… На меня посмотрели с жалостью… Хитоми замерла, внутри всё похолодело… – Говори, Юми. Что с Адзути? – Госпожа! – Юми заплакала и упала перед ней на колени. – Мы остались одни… – Адзути разрушен? Отец и Моронобу погибли? – предположила Хитоми. Юми отёрла слёзы рукавом хаори. – Адзути теперь принадлежит господину Акэти Мицухидэ, военачальнику сёгуна. Крестьяне говорят, что без колдовства здесь не обошлось… Кто-то призвал Шикигами, и он задушил всех в замке… Хитоми затрясло от гнева. – Я отомщу сёгуну и Акэти за смерть отца и мужа! Чего бы мне это ни стоило! Юми испугалась. – Госпожа! Опомнитесь! Вы – всего лишь женщина! – Пусть так! Но я – из клана Ода. Пока жива я и Годайго – наш род существует! Да, Юми ты не слышала сход лавины? Служанка кивнула. Хитоми волновалась за мужчин, отправившихся на охоту. Они так и не вернулись – их поглотила снежная лавина. Хитоми помолилась Аматэрасу, дабы та забрала их души в свои цветущие сады. Юми постоянно кашляла, и однажды не смогла подняться со своего футона. Хитоми ухаживала за ней, поила настоями трав, собранными летом в горах, но они не помогали – начался сильный жар, служанка бредила. Однажды вечером, после очередного выпитого настоя, сознание Юми прояснилось. – Госпожа… Я должна вам покаяться в содеянном грехе… Хитоми удивилась. – Ты посещала христианский храм? – Да, госпожа. Христиане каются перед смертью, дабы очистить душу, правда священнику… Но его здесь нет… Значит, вам придётся отпустить мне грехи… – Но я не могу. Я – не христианка. Да и потом Юми, даже не думай о смерти. Тебе стало лучше! – Нет госпожа… Послушайте меня… – Юми задыхалась, в её груди всё клокотало. Хитоми присела на татами около служанки. – Это случилось много лет назад… Ваша матушка, госпожа Но-Химэ, ревновала господина Нобунага к наложнице… Она велела мне подсыпать Кицунэ в еду возбуждающее снадобье, отчего та не могла и дня обойтись без мужчины… Однажды господин Нобунага вернулся из Киото, узнав об изменах наложницы, он с позором изгнал её из Адзути. Юми закашляла. – Так значит, Кицунэ ни в чём не виновата?! Как ты могла Юми? – Я была предана госпоже Но-Химэ … – Если бы знала, как Юрико переживала из-за падения своей матери! Как она стыдилась, что – дочь дзёро, которая торгует собой в придорожной хижине! – Простите меня, госпожа… Я долго носила в себе тяжесть этого греха. Теперь, когда я призналась, мне легче… Скажите, что прощаете меня… Хитоми тихо плакала: ей было жаль отца, мать, Моронобу, Кицунэ, Юрико и Юми… Теперь она останется одна. Как же выжить? – Я прощаю тебя, Юми… Старая служанка обрела то, что хотела – душевный покой. Она закрыла глаза, из её груди вырывался предсмертный хрип. * * * Юми умерла в час Тигра. Хитоми сидела рядом с ней, держа за остывающую руку, испытывая страх перед будущим. Похоронить Юми по христианским обычаям, предать земле, Хитоми не могла – кругом простирались глубокие снега. Она решила сделать служанке временное погребение за амбаром, а летом захоронить, как и положено у христиан. Волки здесь не водились, только горные козы, да мелкая дичь, так что тело умершей должно сохраниться до весны. Хитоми вздрогнула: до весны! А доживёт ли она до весны? Она устыдилась своей малодушной мысли, ибо просто обязана бороться за жизнь ради сына и возрождения клана. Утром, едва настал час Дракона, Хитоми вынесла умершую во двор, вырыла в снегу яму, так что виднелась промёрзшая земля, опустила туда тело и тщательно забросала снегом. Затем, не зная христианских молитв, помолилась Аматэрасу и Окунинуси. Вернувшись в хижину, она растопила очаг, разогрела немного бобов, поела и покормила грудью проснувшегося Годайго. Завернув сына в хаори и меховое одеяльце, она положила его в люльку. Воробей, наклевавшись бобов, устроился на краю жаровни, согреваясь от тепла последних тлеющих углей. Он внимательно наблюдал за Хитоми. Она же оделась как можно теплее и сказала: – Охраняй хижину от злых духов. Я спущусь в долину… Хитоми не представляла, как маленькая птичка могла противостоять злому духу, если тот вознамерился бы завладеть её жилищем. Но ей надо было с кем-то говорить… Хитоми ушла, плотно закрыв за собой дверь, и подперев её лопатой. Воробей тотчас перелетел на край люльки – Годайго сладко спал и, распушив пёрышки, задремал на своём посту. * * * Хитоми, преодолевая глубокий снег, спускалась по горной тропе, ведущей к долине. Она почувствовала близость селения: в воздухе витали запахи дыма и рисовых лепёшек. Ближайшее селение, принадлежавшее роду Тюсингура, находилось примерно на расстояние четверти ри. Хитоми решительно направилась к нему, увязая по пояс в снегу. Достигнув селения, она уже не чувствовала ног… и буквально упала на пороге ближайшего дома. Дверь отворила пожилая хозяйка и, увидев молодую женщину, облачённую в дорогое хаори, тотчас же подхватила её и помогла войти в дом. Ноги Хитоми совершенно окоченели. Крестьянка сняла с непрошенной гостьи гета, затем шерстяные чулки, доходящие почти до колен, и начала сильными руками растирать пальцы ног, затем лодыжки и икры. – Госпожа, разве можно быть столь беспечной? – удивилась хозяйка. – Благодарю вас, – Хитоми протянула женщине серебряный рё. Та взяла монетку и поклонилась. – Кому принадлежит это селение? – Роду Тюсингура. А правит здесь сановник Миямото Мусаси. Мой сын состоит у него на службе, – пояснила женщина и налила гостье горячего сакэ. – Вот выпейте, сразу же согреетесь. Действительно Хитоми постепенно согревалась. Её охватила сладостная истома, и если бы не Годайго, оставленный в горной хижине, она бы не спешила покидать гостеприимную хозяйку. |