Онлайн книга «Наследники страны Ямато»
|
– Как вы оказались здесь, без провожатых? Судя по вашему кимоно, вы – не крестьянка, – заметила хозяйка. – Вы правы… Я – дочь Горной ведьмы. – Не моргнув глазом, солгала Хитоми. У женщины округлились глаза. – Точно, теперь я вижу сходство. А что Горная ведьма? – Умерла от старости, а все знания передала мне. – Я помню у ведьмы была дочь… Так это вы! Но вы так молоды… – недоумевала женщина. – Я медленно старею оттого, что знаю заклинание молодости, – тут же сходу сочинила Хитоми. – Для нашего селения – это большая радость. Ведь мы-то думали: Горная ведьма умерла, и некому будет теперь лечить нас травами. Девушки ходили в горы, но видели лишь развалины хижины. – Горный дух Окунинуси помог мне построить новую хижину, а сам Дракон охраняет её от непрошенных гостей. Хозяйка всплеснула руками. – Я напекла лепёшек. Отведайте, госпожа… – Хитоми, – представилась гостья. – Уж замолвите горному духу за нас словечко: снега и холод совсем замучили селение. – Заискивающе попросила хозяйка. * * * Хитоми, нагруженная различной снедью, благополучно вернулась в горы. Отворив дверь хижины, она услышала воробьиное чириканье… Птичка сидела на краю детской люльки и развлекала малыша своими нехитрыми трелями. Годайго не капризничал, а с улыбкой внимал воробью. У Хитоми создалось впечатление, что птичка разговаривает с мальчиком. Не прошло и нескольких дней, как в Горную хижину пришла молодая девушка. Путь по горной тропе дался ей нелегко, она замёрзла и побелела от снега. – Хитоми! – взмолилась девушка. – Помогите мне! Молодая ведьма позволила ей войти. Девушка отряхнула снег и села около жаровни, дабы согреться. Ведьма налила гостье горячего чаю, та осмотрелась, заметив детскую люльку. Воробей, словно почувствовав чужого человека, нахохлился и сел на плечо хозяйки. Девушка изумилась. – Поговаривали, у старой ведьмы жил ворон. – Да, я отпустила его после смерти матери. Мой помощник – маленький воробышек, очень умная птичка. Девушка поёжилась. Из люльки раздалось хныканье Годайго. Молодая ведьма взяла сына на руки. Гостья опять удивилась. Хитоми, предвосхищая вопрос, сказала: – Этот мальчик рождён от Дракона. Я провела немало времени в его пещере. Девушка тотчас поклонилась малышу, коснувшись лбом земляного пола. – Что привело тебя в Горную хижину? – поинтересовалась новоявленная ведьма. – Я хотела бы избавиться от нежелательного плода… – Ах, вот как! – Хитоми понимала, что никак не сможет помочь девушке. – А что же твой избранник? Он знает о твоём решении? – Нет, он соблазнил меня. Я была невинна… Словом, он женат. – Призналась девушка. – Насколько мне известно, твоя деревня принадлежит роду Тюсингура. А правит в ней Миямото Мусаси. Так вот иди к нему, всё расскажи и потребуй справедливости. Девушка от удивления округлила глаза. – Но староста прогонит меня… – Иди смело и ничего не бойся. Я сотворю заклинание, – пообещала ведьма. Девушка поклонилась и покинула Горную хижину. * * * Не прошло и луны, как девушка, желавшая избавиться от плода, вновь посетила Горную хижину и принесла в дар целую корзину различной снеди. Она поведала Молодой ведьме, что староста внимательно выслушал её жалобу и строго наказал соблазнителя, отобрав у него быка в счёт возмещения ущерба за поруганную девичью честь. Мало того, староста приказал высечь обидчика на глазах всей деревни и лично выбрал девушке жениха. С тех пор крестьянки постоянно посещали Горную хижину, Хитоми давала им мудрые советы и лечила травами. Женщины и молодые девушки просили Молодую ведьму замолвить за них слово перед Окунинуси и Драконом, каждый раз принося с собой щедрые дары, чтобы горные духи не насылали на селение невзгоды. Вскоре по долине разнёсся слух, что Горная ведьма помолодела и вернулась вместе с сыном, рождённым от Дракона. * * * Тем временем Тоётоми захватил замок Киёсу, принадлежавший Нобутаке, последнему из рода Ода, родственнику ненавистного даймё Оды Нобунаги, и вынудил его сделать сеппуку. Малолетнего Хидэнобу, сына Нобутаки, и фактически племянника Нобунаги, сёгун объявил преемником рода Оды и взял мальчика на воспитание, став его опекуном, таким образом, узаконив свою власть над всеми землями, принадлежавшими враждебному клану. Вскоре к Тоётоми присоединился род Маэда, некогда принадлежавший к клану Ода. Сибата Кацуиэ, верный вассал Нобунаги женатый на его родной сестре, затворился со своей женой Оити в своём замке Китаносё, где они добровольно совершили сеппуку. Последним, кто выступил против сёгуна, был Токугава Иэясу. Он провёл блестящую военную операцию около крепости Нагакутэ, в результате которой разбил отряды Тоётоми. Сёгун предложил Токугаве замириться, а затем скрепить союз родственными узами. Токугава, трезво оценивая мощь сёгунской власти, согласился и вскоре женился на Асахе, сестре Хидэёси, получив в приданное обширные владения в Эдо. Расправившись с кланом Ода, Тоётоми с неистовой жестокостью принялся устранять ещё недавних своих союзников, опасаясь, что их кланы за последние годы стали слишком мощными, а значит, опасными для его власти. Сосредоточив своих руках почти неограниченную власть, Тоетоми Хидэёси провозгласил себя земным воплощением синтоистского бога войны Хатимана. А какое-то время спустя, и потомком самой богини Аматэрасу. И даже приказал украсить свой праздничный шлем плюмажем в форме двадцати девяти лепестков ириса, символизировавшего солнце. Всех, кто выказал сомнения по поводу его божественного происхождения, сёгун казнил. С подачи своего племянника Хидэцугу, он официально провозгласил государственными религиями синто и буддизм, христианство же подверг жестоким гонениям, приказав разграбить португальскую миссию на озере Бива, а патеров распять на крестах, подобно Иисусу Христу. Проникнувшись к Хидэцугу доверием, он самолично возвёл его в должность кампаку, высшего советника императора. Тем самым ещё раз подчеркнув, что ему безразлично мнение Яшмового дома и его правителя Гендзи-тенно. С течением времени Хидэёси стал всё чаще задумываться над тем, что император слишком слаб и на троне Аматэрасу должен восседать другой правитель… из рода Тоётоми. А после того, как любимая наложница родила ему сына Ходэёри [117] , и вовсе уверовал в то, что сама Богиня Солнца желает его возвышения. |