Книга Если свекровь - ведьма, страница 37 – Лилия Касмасова

Я вспомнила слова Миши о том, что у каждой ведьмы свой почерк, свои излюбленные приемчики, и сказала:

— Кто-то очень любит все подряд замораживать.

— Да уж, — нахмурилась бабуля.

А снег на столах, в который падали бокалы?

— Кто-то из семьи любит снег и… ну там, лед? — спросила я.

— Вообще-то, — понизив голос, нехотя призналась Маргарита, — моя дочь Далия. Ее в детстве даже дразнили Снежной Королевой. Но ведь тут ее саму заледенили…

— Да… — я задумалась. — Может, кто-то хотел перевести подозрения на нее?

— Вот именно! Я тоже так подумала! Так что ты уж не распространяйся пока об этом инспектору. Хотя, — махнула она рукой, — в их картотеке наверняка все указано…

Маргарита понесла снежок в поварешке на кухню. Я направилась за ней:

— И что вы с ним будете делать?

— Растоплю, — сказала Маргарита.

Она включила газовую конфорку и подержала поварешку над ней. Снег растаял, как будто был обычным.

— Как же мне вернуть мою магию? — спросила я.

— Ну, постепенно она сама оттает. Дня через два-три. Зависит от твоей силы магии, а она у тебя ого-го. Жаль, Миши тут нет.

— Мне тоже.

— Да я в том смысле, что поцелуй влюбленного вмиг бы ее отогрел.

— О!

Возможно, Миша сейчас занят тем, что целует другую. В то время как мне его поцелуй ужасно необходим! Ну, и он сам тоже, разумеется!

— Знаешь, — сказала бабуля, — ты бы все же поторопила инспектора. Пока эти двое не поженились.

— Да-да, — обеспокоилась я.

— Возьми его плащ и саквояж. Твою сумочку я видела в спальне.

— Хорошо, — сказала я и пробормотала себе под нос: — И куда они могли бы поехать?

— Да куда угодно! — отозвалась бабуля. — Хоть на другой конец света… Хоть на остров Бали.

Бали. И где это? На Баунти похоже. Рядом?

Я взяла вещи, надела кофту, попрощалась с бабулей и побежала искать инспектора.

В большом доме стоял гвалт. В гостиной гости окружили Далию и наперебой спрашивали, не может ли ее замечательный повар приготовить завтрак. Причем каждый хотел на завтрак что-то особенное.

— Бутерброды с земляничным джемом.

— Булочки с маком.

— С корицей!

— Пирожки с творогом.

— А мне с щавелем.

— Яишенку из пяти куриных яиц.

Последнее густым басом попросил дядька с обвислыми усами и толстыми розовыми щеками.

— Дамы, дамы! — воззвала Далия. — Почему бы вам не наколдовать завтраков и себе, и мужчинам!

— Но, Далия, твой повар гений, зачем нам колдовать? — откликнулась одна из женщин.

— Вот именно! Он приготовит вкуснее! — поддержала ее другая.

— И настоящейскее! — сказала странное слово третья.

— Где он? — требовательно спросили сразу несколько голосов.

— Он отдыхает… у себя в комнате, — неопределенно махнула рукой Далия. Потом объявила официальным тоном: — Жан-Натаниэль устал после вчерашней грандиозной готовки, и я позволила ему сегодня не работать.

— Отмени его выходной, — сказал дядька с усами.

— Мордациус, — обратилась к нему Далия, — твоя жена превосходно наколдует тебе яичницу…

— Это Астра-то! — вскричал Мордациус. — Она всегда колдует для меня без соли!

— Потому что соль тебе вредна, — категоричным тоном провозгласила низенькая женщина в бордовом костюме с рюшечками.

— Зато вкусно! — возмутился Мордациус.

— Хорошо! — подняла руки Далия, будто сдаваясь. — Пройди на кухню и приготовь себе что-нибудь сам.

— Отлично, — Мордациус, потирая руки, направился к кухне.

— Колбаса у вас в холодильнике найдется? — спросил Далию другой мужчина, высокий, аристократичный.

— Да-да, — покивала Далия.

И мужчина зашагал вслед за Мордациусом. Еще несколько мужчин и даже одна высокая угловатая дама толпой засеменили на кухню.

Невероятно! Далия позволила гостям вторгнуться в «царство» своего суперповара! И где его комната? Здесь, в главном особняке? Вряд ли он обрадуется, что на его кухне хозяйничает кто попало. Далия не боится, что он обидится и бросит этот дом?

Но мне сейчас было не до поваров и Далии. Меня волновало больше, где инспектор.

Я спросила, где он, у первого попавшегося гостя. Мужчина ответил:

— В библиотеке. Разговаривает с Весловскими.

— А где библиотека?

— Вон дверь, — указал он на дальний угол гостиной.

Вчера я эту белую скромную дверь и не заметила.

Я направилась туда. Зашла внутрь. Гул гостиной остался позади.

Никогда бы не подумала, что вот это помещение со стеклянными полками, заставленными фарфором, посудой и статуэтками, — библиотека! Хотя… Я повернула перстень.

Вдоль стен протянулись деревянные резные полки с книгами. Книги были старые и новые, маленькие карманные и размером с чемодан, сияющие золотом корешков и совершенно затертые, безымянные. Сколько же их тут! Наверное, миллионы.

У одного из стеллажей стояла лестница. Но разве рядом с посудным шкафом она была? Поворачиваю перстень — и вижу: там стоит белая изящная полуколонна, а на ней — глиняный горшок с зеленым вьюном.

Но где же все? Кажется, за стеклянным рядом стеллажей угадывается движение. Так и есть. На низком кресле, у столика, сидела соседка, Весловская — сухощавая дама с ярко-рыжими крашеными космами ниже плеч. Низко склонившись над столиком, она что-то писала на листе бумаги.

Я поздоровалась и спросила, где инспектор.

— Там, в кабинете, — ответила она, указывая на еще одну белую дверь.

Я кивнула и направилась туда.

— Он занят, — крикнула вслед Весловская. — Разговаривает с моим мужем.

Ага. Допрашивает, значит, их по очереди. Чтобы не сговорились. А это умно.

Ну, то, о чем Бондин разговаривает с ее мужем, в первую очередь меня касается. Это моего жениха зачаровали, между прочим.

— Я им не помешаю, — ответила я соседке и пошла себе дальше.

Та недовольно хмыкнула.

Когда я зашла в кабинет, то первое, что услышала, это басовитые всхлипывания. У большого ультрасовременного стола из стекла и металла сидели: с одной стороны, в кожаном рабочем кресле, инспектор, а напротив него, на стуле — господин Весловский. Рыдал, разумеется, он. Спрятав лицо в ладонях.

М-да. Кажется, я заявилась в неподходящий момент. Но инспектор, завидев меня, радостно встрепенулся: