Онлайн книга «Да будем мы прощены»
– То ли незаконный сын Нельсона Манделы, посланный в Гарвард за степенью доктора богословия и оттуда вышибленный, то ли парнишка из Нью-Йорка, выступающий эстрадником в «Бригаде честных граждан». – Интересно, что же из этого правда, – говорю я, зная, что уже ее услышал. – Вопрос открыт, – отвечает она. Дни идут, дел все больше. Я жонглирую паспортами, билетами на самолет, справками о здоровье для лагеря, термонаклейками с именами. Мы с Черил сидим в аптеке в молле, где закупаем припасы. – Я думаю, с Эдом у нас все хорошо получилось, – говорит она. – Насколько можно было ожидать. – Ты о чем? – спрашивает она. – Не могу представить вас вместе. О чем вы разговариваете? – Мы не разговариваем. Именно поэтому я здесь, с тобой, покупаю жидкость для мытья рук, – отвечает Черил с досадой. – Ты на что-то конкретное злишься? – София на тебя запала, – говорит она. – Только и разговоров про бар-мицву, да как было бы здорово, если бы она с вами поехала, и она даже поверить не может, что это пропустит. – Меня она не интересует, – говорю я. – Может, она просто хочет то, что есть у тебя. Женщинам это свойственно. Они когда обедать идут, всегда заказывают одно и то же. – Она за тобой охотится, – говорит Черил. – Муж бросает ее ради новой призовой жены – физик, элементарные частицы, а еще и великолепная лыжница. – Ничего не будет, – заверяю я Черил. – Потому что ты уже «в отношениях» с Амандой? – Потому что София меня не интересует. – Ты приглашаешь в поездку Аманду? – Еще не приглашал. Ты спрашиваешь, потому что сама хочешь поехать? – Я не поеду, – говорит она. – Это было бы очень странно. Что скажут мои дети, если я поеду в Южную Африку на бар-мицву твоего племянника? Они ведь даже с тобой не знакомы. – Вот об этом я и думал, но не хотел говорить. Как ты понимаешь, приглашение открыто для тебя, твоих родных, мужа, детей, кого хочешь… – Отлично звучит, как семейка Брэди с промискуитетом. – А еще, – говорю я тоном телеведущего, вываливающего кучу призов на стол, – я был бы очень рад как-нибудь познакомиться с твоими детьми. Как-то реальнее все стало бы. – Каким образом познакомиться? Придешь к обеду, я тебя представлю: «Детки, вот это дядя, с которым мамочка играется, пока папа занят вулканизацией?» – Можно представить меня как твоего друга, – предлагаю я. – Я подумаю, – говорит она. – У замужних женщин не должно быть друзей мужчин. – Времена меняются. Я нагружаю корзину портативными тюбиками зубной пасты и шампуня, а Черил пытается меня уговорить «сделать» ее в новой бакалейной секции – она называется «Взял и пошел». Черил считает, что мы должны устроить какое-то сексуальное приключение в каждой лавочке этого молла. Мы прошли примерно четверть пути по этому подковообразному строению, но я не сомневаюсь, что продавцы, охранники и прочий персонал нас узнает. Возможно, потому, что мы часто здесь бываем – как старые дамы, прогуливающиеся по магазинам для моциона, – или потому, что они обмениваются видеозаписями с камер наблюдения. Я кладу в корзину одноразовые зубные щетки, и тут у меня звонит телефон. После четырех звонков прекращает звонить, начинает снова. – Это она, – говорит Черил. – Кто же еще звонит два раза подряд? Можешь с тем же успехом ответить. – Алло? – говорю я. – Я папу не могу найти, – сообщает Аманда в панике. – Он ушел куда-то. – Где ты? – В каком-то дурацком торговом центре, возле парковки. – Что говорит мама? – Я их послала в «Дейри квин», пока относила покрывало с дивана в химчистку – не хотела, чтобы они смутились, когда я стану объяснять про фекалии на покрывале. – Хотя я громкую связь не включал, но каждое слово доносится громко и отчетливо и до Черил, и до любого, кто ближе десяти футов. – Мама сказала папе, чтобы брал мороженое без орехов, они нехороши для его дивертикулов, и он психанул и выбежал. Я пытаюсь его искать, но она не может за мной угнаться. – Посади ее в машину, пока ищешь, или посмотри, можно ли ее кому-нибудь поручить на несколько минут. – Спроси, есть ли там рядом «Хоум депо», – шепчет Черил. – Мужчин к железкам тянет. – «Хоум депо» там есть поблизости? – Есть, – отвечает она. – Посмотри там. И найди кого-нибудь в оранжевой куртке и скажи, что ищешь пропавшего. После небольшой паузы Аманда сообщает: – Оранжевые куртки предупреждены. Погоди – кто-то что-то в уоки-токи говорит… Его видели там, где сантехника. Он отливает в унитаз, установленный на витрине. Я туда иду. Он меня видит, идет в другую сторону, бежит. Мой отец убегает, я должна идти. Потом перезвоню. Она вешает трубку. Пока я говорю, Черил набирает в мою тележку предметы, которых я не замечаю до самой кассы: клизмы, тампоны, подгузники для взрослых, клейкая лента. Сейчас она сама где-то рядом с косметикой. «Что ты об этом думаешь?» – спрашивает она эсэмэской. Я поворачиваю голову. Черил стоит в конце прохода. Увидев, что я обернулся, поднимает рубашку и показывает голую грудь с наклеенными ресницами. У меня сердце колотится быстрее. Кто-нибудь видел? – Это ваше? – спрашивает человек за кассой, беря из моей корзины большой тюбик лубриканта. – Нет! – говорю я, копаясь в своей тележке и вынимая глицериновые свечки. – Мое только «Пюрелл» и тюбики. Кто-то перепутал мою тележку со своей. Я вытаскиваю коробку мидола и оставляю на прилавке. «Не только мне смешно», – пишет Черил. – Как можно перепутать тележки, если покупаешь подгузники и большой флакон магнезии? – бурчит кто-то. – Да он просто смущается, – отвечают ему. – Ничего я не смущаюсь, – говорю я. – Я покупаю принадлежности в дорогу, еду в отпуск с семьей. Ко мне подходит охранник: – В чем проблема? – Эти люди говорят, будто меня смущает содержимое моей корзины, а я говорю, что мне кто-то туда подложил всякого, но мне никто не верит. – Вы это хотите купить или нет? – Нет! – Я поднимаю руки вверх, будто сдаваясь. – Забудем. Зайду в другой раз. – Послушайте, мистер, берите что вам нужно. Не позволяйте себя запугать. – Я не запуган, – говорю я, и карман снова вибрирует. «Жалкий лузер», – пишет Черил. Я оплачиваю, охранник провожает меня к двери. На рамке я начинаю сильно гудеть и останавливаюсь – знаю, что Черил откуда-то смотрит и смеется. |