Онлайн книга «Добро пожаловать в Некрополь»
— Дякую… Тилькы ж дывысь, нимцям про мэнэ — ни слова! — Домовылысь. Бежать в кирзовых сапогах, которые к тому же оказались на размер меньше и сильно жали, натирая до крови уставшие ноги, было невыносимо трудно. Порой хотелось снять их и выбросить куда подальше. Но совсем без обуви — тоже никак! Особенно ночью. Пришлось терпеть… Однако вскоре ему опять повезло. Вечером Иван заметил возле одного из сёл на опушке леса подростка, что-то строгавшего острым самодельным ножом, и, позаимствовав ненадолго у него инструмент, отрезал носки сапог. Так, с торчащими наружу пальцами, и устроился на ночлег в халабуде, сооружённой деревенскими пастухами для того, чтобы было где укрыться от дождя и ветра. А утром его разбудили чьи-то голоса: — Дывысь, Тымко, тут хтось е! — А ну, вставай. Хутко!!! Выйдя из укрытия, он увидел двух мужиков, немногим старше его. У одного из них на плече болталось охотничье ружьё. — Кто такой? — процедил тот сквозь зубы. — Иван я… Ковальчук. — Звидкы? — З Кашивкы… Це за Голобами [14] . — Знаю… Що тут робишь? — Не бачите, сплю. — Невже дома не маешь? — Кажу ж вам… Маю. У Кашивци! — До неё еще тридцать километров топать… — Я был у сестры, в Любомле… Аж раптом немец налетел, вот и мушу пробиратыся до дому лесами. У меня ж бо жинка, дети. — Зрозумило. Що, Петре, нехай йде? — Та нехай! — Дякую! — Йды, тилькы бильше нам не попадайся! — Добре. А где Ковель, хлопцы? — Вон там… За лисом. Чуешь выбухи? [15] — Так. — Это германец бомбит мисто. Уже пятый день поспиль [16] . — Хиба Ковель не взяли? — Ни. Там ще Советы хозяйнуют. Хочеш потрапыты до них у лапы? — Боронь Боже. — Тогда иди в обход. — Зрозумив… Бывайте! — Та иди уже, иди… Выходит, Ковель ещё наш? Ура!!! Это меняет дело! Ковальчук весело помахал рукой незнакомцам и пошёл прямо на звуки разрывов бомб. 23. Берлин, кабинет Шпеера, 26 июня 1941 года Если провал группы Пухарта ещё можно было хоть как-то утаить (и оправдать), то о загадочном исчезновении русского профессора моментально узнали все высшие чины Третьего рейха. Первым из посвящённых стал Шпеер, имевший личного осведомителя среди светил науки, отправленных в командировку на Свитязь. Доложить всё, как есть, фюреру, он, ясное дело, не решился. Напротив, стал искать выход из создавшегося положения и немедля вызвал к себе Штольце, головой отвечавшего за успех всей операции. Ветеран абвера вытянулся в струнку перед штатским архитектором и не знал, что сказать в своё оправдание. С одной стороны, пропажа Вениамина Сигизмундовича — серьёзный удар по «Урановому проекту», с другой — всё не так уж и плохо! Никаких свидетельств о том, что учёного похитили русские, у его ведомства нет. Да и не было у противника на это времени. Не было! Придя к такому выводу, Эрвин окончательно успокоился и уже до конца беседы не терял самообладания. Даже перешёл в контратаку, когда Альберт начал повышать голос: — Мои люди действовали строго по инструкции, — вымолвил нарочито жёстко, постреливая злыми глазами. — Никто из них не мог предположить, что этот русский идиот поутру полезет в воду! — Ладно… Завтра же под любым предлогом вы должны отправиться в Украину, чтобы лично разобраться на месте, что там происходит. — Есть! — сухо улыбнулся полковник, в глубине души радуясь, что ему удалось выйти сухим из воды, и одновременно наслаждаясь невероятным везением: новый приказ полностью совпал с распоряжением начальника и тёзки — Эрвина Лахузена фон Вивремонта — и… его собственными планами. Штольце как раз собирался посетить оккупированную территорию для координации действий с украинскими националистическими организациями, лидеры которых давно состояли у него на связи, как, например, Степан Бандера (Серый), Андрей Мельник (Консул-1), Рихард Ярый (Консул-2). 24. Город Ковель, центр одноимённого района Волынской области Украины, 26 июня 1941 года Ковель готовили к сдаче. Эвакуировали людей, взрывали промышленные предприятия, расстреливали узников тюрьмы, которые могли стать потенциальными предателями. Все эти мероприятия осуществлялись в основном силами партаппарата и его карающего меча — органов госбезопасности, поэтому в здании, где располагался отдел НКВД, было немноголюдно. — Вы к кому? — пытливо глядя в глаза Ковальчуку, поинтересовался дежурный офицер. — Есть кто из начальства? — Никак нет. Все на объектах! А вы кто будете? — Капитан госбезопасности Ковальчук. — Слыхал! — уважительно изрёк младший лейтенант. — Срочно свяжите меня с Луцком. Мне нужно сделать доклад товарищу Белоцерковскому. Лично! — Вы что, с Луны свалились? Связи давно нет. Ни с Луцком, ни с Киевом, ни с Москвой — диверсанты повалили все столбы в районе. — А по рации? — Радиостанции немцы пеленгуют и сразу уничтожают прицельным артиллерийским огнём. — Понял… — Простите, а документы у вас есть? — Никак нет. Дежурный потянулся за пистолетом. — Отставить… Ты что, новенький? — Так точно! — Меня знает в лицо всё ваше руководство. Потрудитесь доложить! — Есть! Дежурный окликнул одного из сержантов и, ни на миг не выпуская из поля зрения подозрительного посетителя, велел бойцу срочно найти кого-нибудь из руководящего состава. Сержант лихо козырнул и помчался выполнять приказание. Спустя десять минут он вернулся в сопровождении невысокого худощавого парня в штатском, в котором Ковальчук без труда узнал офицера связи Проскурина по кличке Дробный. — Ну, наконец-то… Саша, родной, делай что хочешь, только соедини меня с начальством. — Ой, не знаю, товарищ капитан… Вчера Иван Митрофанович случайно дозвонился, но только поздоровался и сразу пропал. |