Онлайн книга «Лопухи и лебеда»
Пьер растерянно благодарит: – Спасибо, Анатолий Александрович! Я просто не знаю, как вас благодарить… – Лучшая благодарность – это откровенная и достоверная информация о том, что происходит у вас в группе. – Уверяю вас, ничего особенного не происходит… Сотрудник внимательно смотрит на Пьера: – Ну, как хотите… Одинокий фонарь горит перед автовокзалом. Два стареньких автобуса замерли на стоянке. Поземка метет по площади. Вдалеке мелькают огоньки, слышится рокот мотора. К автовокзалу подъезжает рейсовый автобус, толпа сонных пассажиров с мешками, ящиками и разнообразной кладью выползает из дверей и безмолвно расходится по сторонам. Автобус встает на стоянку. Пьер с сумкой на плече в одиночестве стоит посереди площади. Он идет по пустынной улице мимо дощатых заборов и бревенчатых изб. Занимается хмурый рассвет, с неба сыплется мелкий снежок. У крыльца стоит с папиросой мужик в майке. Пьер обращается к нему с вопросом. Мужик поворачивается к нему и неожиданно падает в сугроб. Перепуганный Пьер бросается его поднимать. Он идет дальше. Перед двухэтажным административным зданием две бабы разгребают снег. Пьер спрашивает у них дорогу. Бабы охотно объясняют ему, как пройти. В утренних сумерках Пьер стоит у ворот хлебозавода. За оградой старик в потертом ватнике и треухе скребет лопатой, чистит снег. Баба в белом халате бежит через двор. С улицы к воротам сворачивает фургон. Старик в ватнике открывает ворота, машина уезжает вглубь двора. Пьер ныряет в ворота, старик преграждает ему путь: – Куда? Через проходную… – Завод сейчас работает? – спрашивает Пьер. – Через проходную. Старик закрывает ворота и берется за лопату. В проходной пожилой охранник лениво объясняет Пьеру: – Без пропуска кто ж тебя пустит? Тута режим, понимать надо…Тебе в кадры? Туда и звони. Только кадры, они в восемь приходют, а щас шесть. Это мы по ночам ишачим, а они себе дрыхнут… – По какому номеру звонить? – Вон на стенке, ищи отдел кадров… Пьер идет по улице. Город ожил, идут прохожие, едут машины. На двухэтажном каменном доме вывеска “Гостиница “Переславль”. Пьер заходит в вестибюль. Уборщица со шваброй моет полы, в кресле дремлет мужик с чемоданчиком. За стойкой регистрации девушка перебирает лежащие перед ней документы и поднимает на Пьера потерянный взгляд. – Это вид на жительство, вот справка из деканата, вот разрешение иностранного отдела… – объясняет Пьер. – Что вас смущает? Девушка косится на Пьера и говорит упавшим голосом: – Паспорт… Он лезет в карман, достает паспорт. – Вообще-то вид на жительство и есть документ, заменяющий мне паспорт в СССР… Вот мой французский паспорт, вот советская виза… При виде паспорта девушка вскакивает и исчезает за дверью. Мужик в кресле спит и посапывает. Девушка возвращается с теткой в очках, в кудрях шестимесячной завивки. Она бросает строгий взгляд на Пьера, на справки, берет в руки паспорт. – Иностранец? – И, махнув девушке рукой, уходит. Девушка бежит за ней. Пьер говорит им вслед: – У меня стажировка в Московском университете… Уборщица, подхватив ведро, переходит в коридор, оттуда выходят трое молчаливых постояльцев с портфелями. Тетка с девушкой приводят с собой плотного мужчину в гимнастерке без погон. Он проглядывает справки, листает паспорт: – Какая цель вашего приезда в Переславль?.. Пьер идет по коридору. У номера 11 останавливается, нажимает на ручку двери. Дверь не заперта. Он заходит в комнату. Это большой номер на восемь коек. За столом у стены двое мужиков завтракают. – Добрый день… На одной из коек лежит парень в строительном комбинезоне, курит и смотрит в потолок. На другой кто-то спит, накрывшись с головой одеялом. Мужик за столом бурчит: – Стучать надо… – Извините. Мне сказали в номер одиннадцать… Мужики чокаются, пьют и едят. На газете банка рыбных консервов, крутые яйца, черный хлеб, бутылка. Пьер мнется на пороге. – Вон тама свободно, у окошка… – говорит мужик и тычет пальцем в единственную застеленную койку. В проходной хлебозавода большая суровая женщина в расстегнутом темном пальто читает документы Пьера. – Вот вид на жительство, это справка из деканата, разрешение иностранного отдела… За загородкой молодой охранник, сидя на табуретке и привалясь к стене, со скукой смотрит на Пьера. – Пропуск я вам заказать не могу, не вижу оснований. Если родичей наших сотрудников пускать на территорию, завод не сможет работать, город останется без хлеба… Она отдает Пьеру бумаги. – Могу только сообщить, что ваш родственник действительно работает у нас ночным сторожем. Но он, конечно, уже ушел, ночная смена давно закончилась… – У вас, наверное, есть его адрес? Где он живет? – И адрес его я вам дать не могу. Не имею права без его разрешения… Мало ли что! – Что же мне делать? – В любом случае он придет на работу в двадцать два часа. Приходите сюда и ждите. – Как я его узнаю? Я его никогда не видел… – Ничем не могу помочь… Мне надо работать. Она уходит. Пьер в растерянности смотрит на охранника. Тот зевает. Дверь хлопает, женщина возвращается: – Идите сюда… Пусти его… Она кивает охраннику. Приоткрыв внутреннюю дверь, она показывает Пьеру: – Вон он стоит у печного, ваш Татищев. Почему-то задержался… Пьер видит, как баба в белом халате сует буханку черного хлеба старику в ватнике и треухе – тому самому, что не пускал его в ворота. Старик заворачивает хлеб в газету и прячет в сидор. Старик с мешком за плечами ковыляет по улице. Пьер с ошарашенным видом бредет за ним шагах в двадцати. Редкие прохожие попадаются навстречу. Старик сворачивает в переулок. У крыльца тетка, замотанная в платок, трясет детскую коляску. Миновав ее, Пьер решается и громко окликает: – Граф! Старик не сразу оглядывается на ходу. Пьер догоняет его и идет рядом. – Алексей Аполлонович, извините… Я вас давно ищу. Старик искоса смотрит на него пустым взглядом: – Чего надо? – Меня зовут Петр. Я стажер Московского университета… – Ты американский шпион? Пьер пугается и тут же смеется: |