Онлайн книга «Право записывать»
|
* * * – Ты кыску из себя не выстраивай! * * * Рядом – и так далеко – жила покинутая ею страна. * * * Когда-то в детстве после всякой горести она уходила к себе в комнату и повторяла несколько раз вслух: «Через неделю всё пройдет». И утешалась. * * * Нельзя было сделать эту синеву будничной – это означало перестать видеть. * * * Легче самому уступать, чем гнуть других. * * * – И за что только девушки тебя любят? – А я ласковый. * * * Белые глаза убийцы. * * * Рогатая вишня. * * * На всё отвечала с готовностью: – С-сию же минуту! (Со свистом!) * * * – Он всегда готов лаять в нужном направлении. * * * Единственный сюжет о поездке в Белоруссию, не вошедший в «Блокноты журналиста» (см. главку «Теперь ты поняла, как у нас?», стр. 113). В Борщовке меня отыскал Николай Михайлович Василенко из Масонов. У него 13-летний сын, который с младенчества не ходит – больные ноги. А голова хорошая. Около братишки кончил 4 класса, и учителя помогали. А семилетки в Масонах нет, ходить из Борщовки в Масоны учителя не станут. Как быть? Я сказала, чтоб завтра пришел за мной, я посмотрю на парнишку и соображу, как быть. Николай Михайлович заехал за мной на той самой белой лошадке, которую ни один колхозник, кроме бригадира, до той поры не запрягал. До Масонов 7 км – лесом и полем. Я сидела на соломе и глядела вокруг и не могла наглядеться – день был золотой, осенний, чистый. Лошадка шла медленно. Это был самый мой лучший день в Белоруссии. Василенко навек загорелый, очень высокий, а глаза синие, почти у всех белорусов такие. Лицо умное, смотрит пристально. Мальчишку, видать, очень любит. Мальчик чем-то похож на отца, только глаза зеленые и тоже очень светлые: – Когда я был малым, у меня была болезнь полиомиелит. И с тех пор я не могу ходить. Если я вырасту невученым, как же я буду жить? На ногах новенькие башмаки. Всегда новые. На обратном пути Василенко приостановил лошадь и показал мне волчьи следы. (Привет Акиму Мореву [132].) Василенко: – Я около сына тоже читаю. «Три мушкетера» все пять книг прочитал. А вашу статью я читал, как вы выручали хлопца из лагерей [133]. Выручили? Помолчав: – А моего хлопца выручите? * * * От Миши Василенко пришло письмо: «То, что я обещал, я делаю. Но Петруненко ко мне еще не приходил. С приветом к вам Миша Василенко. Жду ответа». * * * Старый, больной, проигравший себя человек. Что с него возьмешь? * * * Прокурор в бешенстве, кричит девушке, которой он только что сообщил: ее отец осужден на 10 лет без права переписки: – Что вы на меня смотрите, будто запугать хотите? Не запугаете!!! * * * – Будете жаловаться, все материалы поднимем. Если ваши юбки потрясти, то и не такое узнать можно. Идти против решения горкома – это значит идти против партии. Я не советую вам жаловаться, а то мы и прошлое ваше вспомним… Таким путем… (Первый секретарь Ново-Алтайского горкома партии – учительнице, которая пришла искать у него защиты.) * * * – Какая вы худенькая. – А я никогда справная не была. * * * – Топора боюсь, пилу не уважаю. * * * Когда я была в Ярославле, Шура звонил мне каждый вечер. Соседка по комнате Нина Прохоровна сказала: – Каждый день… Не пойму я – денег вам девать некуда или вы сохранили чувство?.. Шура, услышав это, немедленно сказал: – Ты должна была ответить: «Мы сохранили чувство, что денег девать некуда!» * * * Ярославль. Идут экзамены. За окном голосит петух. – Наполеон претендует против Турции… Чернышевский написал драму «Дмитрий Калинин» [134]… * * * Бывалоча… * * * – Всё это – пустые слова! Лицо гладкое, холеное, шея толстая и голос тоже толстый и гладкий. * * * Комиссар собственной безопасности. * * * Литые, крупные, какие-то геральдические гуси. * * * Фамилия: Наумкин (а зовут его все Недоумкин). * * * Девушка отвечает на вопрос билета покачиваясь, монотонным, высоким голосом, не останавливаясь, как заколдованная. Вопросы ее сбивают, она теряет нить и потом больше не может поймать ее. * * * Основное заболевание: здоров. Сопутствующие заболевания: наглость. * * * Милиционер: – Я – человек, а не буква закона. * * * Эренбург на встрече с Полетаевым [135]: – Нельзя, чтобы на Луну высадился хам. Пишут: нельзя без Пушкина, Бетховена, но никто не написал: нельзя жить без Сталина. Сталин не может без физики? Да. Физики не могут без Сталина? Не верю. По таланту нельзя ходить сапогами. Мода на оглоблю кончилась. Но теперь другая мода: на средне-арифметическое. Я рад, что люди лучше одеваются и едят. И спокойнее спят по ночам. Но это еще не всё. …Меня теперь называют «некоторые литераторы». Словно я размножаюсь почкованием. Почему нужно много сортов хлеба? Почему не может быть разнообразных писателей? Если б я разводил розы, то получил бы почетную грамоту. А нового писателя? Нет, не моги, не выводи. У старого дерева – отруби ветви – вырастут новые. А попробуйте по саженцу прогуляться. * * * |