Онлайн книга «Дуэль на троих»
|
– О! А ля партизан Давыдофф! – Он выгреб себе кафтан. – Да уж, не хотелось бы пойти под трибунал, – покачал головой другой француз. – Нет, я понимаю еще – за растрату казны, – рассмеялся третий, – но не как предатель. – Хватит философствовать! – прикрикнул на друзей Люка. – Нам главное – спасти и спрятать где-нибудь товарища. Этого психа Пикара все равно рано или поздно сместят. Тогда и Жана оправдают. – Да уж, – кивнул Пьер, кажется. – Тут главное, чтобы его не вздернули днем раньше. – А вы откуда Жана знаете? – задал мне законный вопрос Поль. – Он не говорил, что у него есть друг в Войске польском! – Это долгая история, – махнула я рукой. – Сдружились… можно сказать, в детстве! – Ладно, – махнул рукой Люка, – вся лирика потом! Ваши польские товарищи не подведут? – указал он на Андрея и Фрола. – Вы в них уверены? – А нас начальству не заложат? – уточнил Франсуа. Но Андрей и Фрол сидели с таким тупым и отсутствующим видом (еще бы, они же не понимали ни слова!), что уже этим одним пробуждали доверие. – Верю, как братьям, – поручилась я за них. – А они что, по-французски вообще не понимают? – спросил Люка. – Откуда? Это же крестьяне мобилизованные. – О, матка боска! – посетовал на польском Франсуа. – Вы тогда, – начал раздельно, чуть не по слогам, говорить Поль Андрею и Фролу, – держитесь ближе к своему начальнику, – он показал на меня, а они закивали как путные. – А то потеряетесь. Переведи, – для верности попросил меня Поль. Пришлось на ходу придумывать «польские» слова: – Вы тогда держижтесь ближно до менэ. Дабже нэ потэряжтэс. – Чё? – наморщил лоб Фрол. Хорошо, что Андрей вовремя толкнул его злобно под локоть. И сам явил невиданную для русского крестьянина эрудицию, сказав: – Пся крев! Холера ясна! – А, понял! – испуганно скосил глаза Фрол. – Так бы и сказал. – Ух ты! – подивился Поль. – Как польский язык похож на русский. Им надо орать побольше, – показал он на Фрола с Андреем, – и нас реально примут всех за партизан. Мы еще потолковали с полчаса, водя пальцами по устаревшей карте, и в общем утрясли все варианты. * * * Дождь то утихал, то припускал опять. Возле памятного мне «ведомства» стояла тьма тьмущая. Все окна второго этажа, где днем кипела жизнь, и заседало начальство, были потушены. Под козырьком крыльца горел фонарь, но освещал разве что одну половину крыльца, да посверкивала звонкая струйка воды, слетая по желобу в переполненную пожарную бочку… – Черт! – шепотом сказал Люка. – Обычно дверь у них открыта! Наши тени скользнули вдоль стен до крыльца… Люка опять наступил на подол своей рясы русского монаха и едва не убился. Ряса была единственной одеждой, что ему подошла по размеру. Зато другие заговорщики прекрасно себя чувствовали в крестьянских армяках и купеческих кафтанах. – Скорее всего, караульные прямо за дверью – в карты дуются. Мы перешли на ходу к плану «Б». Люка прижался к стенке слева от косяка, а Франсуа беспардонно застучал кулаком в дверь. – Эй, кого еще там несет? – сразу раздался голос караульного. Франсуа старательно подделал хриплый низкий бас (никто из друзей Жана не имел права быть узнанным): – Открывай давай!.. Ливень такой! Срочное дело… – Франсуа, ты, что ли? – засмеялся караульный. Франсуа в ужасе обернулся к нам. Никто не ожидал подобного поворота дела. На секунду мы все потеряли дар речи. Только Люка, шипя губами, толкнул друга снова к дверям. – Нет! – крикнул тем же хриплым басом Франсуа. – Ты обознался, идиот! – А кто? – удивился дежурный. – Говори тогда пароль! Люка схватился руками за голову, Поль оскалил зубы, Франсуа сделал уже дезертирский шаг с крыльца… – Шейлок в Венеции! – крикнула я, шагнув к дверям. – Это войсковой! – рассердился за дверью дежурный. – И уже старый! Проваливайте! А то подниму тревогу! Тут в дверях приоткрылось яркое окошечко. Я, резко отпрянув за крылечный столб, увидела, как дежурный, держа перед носом пистолет, вглядывается во тьму. Еще мгновение – и весь наш план сорвется! И тут Люка героически сунулся прямо к окошку: – Это я,! Люка! Я пошутил, Рино!.. Вот, иду мимо под этим треклятым дождем! Сыпани мне табачку в окошко? Мой размок. – А-а, Люка!.. – с облегчением вымолвил дежурный. – Иди сюда, разбойник! Так бы и сказали, шутники… Отложивши пистолет, он развязал кисет и шире приоткрыл свое оконце. В этот самый миг Люка молниеносно сунув в окно руку, ухватил дежурного за ворот и ударил об дверь изнутри. Затем, протиснув руку в окно до плеча, нашарил засов… – Панове, вперед и орите! – забегая в дом, напомнил Поль Андрею и Фролу. – Только никого не убивать! Андрей и Фрол, переглянувшись, довольно сдержанно сказали «ура!» и… молча ринулись вперед. Наши союзники-французы шарфами получше замотали себе лица – и за ними… Я догадалась прикрыть дверь, опять закрыть оконце и накинуть на скобы засов. У меня под ногами простонал и пошевелился несчастный дежурный. Я побежала следом за товарищами и на углу чуть не запнулась еще за двух оглушенных охранников… Судя по звукам, впереди то и дело вспыхивали короткие схватки. Оттуда долетали шлепки ударов и вперемешку французская и русская брань. Отряд моих «спасателей» рвался вперед, оставляя за собою оглушенных и связанных тюремщиков. Слава богу, их в караульной смене оказалось не так много! Наконец первая часть «дела» была закончена, и мы ринулись в подвалы!.. Сметливый Пьер снял с ремня одного оглушенного охранника связку с ключами. – Жан! Эй, где ты, Бекле?! – снова огласились криками подвалы. – Где камера Жана?.. Недолго думая, французы принялись открывать засовы и замки всех камер подряд. Распахивая очередную дверь, они кричали: – Не подскажете, не здесь ли проживает Жан Бекле?.. Жано! Тебя здесь, правда, нет?.. Ну ладно! Все выходите! Сегодня амнистия! Русские «поджигатели» и «диверсанты», дезертиры Великой армии всех мастей и племен – все несчастные сидельцы радостно выскакивали в коридор и сослепу метались, ища выхода… – Жан! Мы идем! Ты где?!.. И вот из самого дальнего конца коридора пошел ответный грохот кулаков с той стороны двери и раздался Ванечкин, захлебывающийся от восторга голос: – Я здесь! Друзья! Люка! Я здесь!.. Сердце мое чуть не выскочило из груди!.. |