Онлайн книга «Хроника смертельной весны»
— Bienvenue à Paris [181]. — услышал он низкий голос. — Как поживаешь, майор? Твою мать! Виктор дернулся, но понял, что его левое запястье пристегнуто наручником к спинке кровати. Горло же продолжала обжигать сталь ножа. — Какого черта ты сюда приперся? — Тебе по пунктам изложить? — Глинский старался сохранять хоть видимость спокойствия. — Отстегни меня, и я представлю тебе подробный отчет. — Ну уж нет, — Рыков щелкнул выключателем бра над кроватью. — Не дергайся, майор — убивать тебя в мои планы не входит. Просто хочу расставить все точки над «і». — Значит, я был прав, и Королева тебя покрывает, — произнес Виктор, с трудом скрывая злость. — Хороша прима, нечего сказать. — Анну не трожь, — процедил Олег. — Она ничего не знает. — Ну да, а что ты в Париже — чистое совпадение. — Как ни странно, ты прав, — Рыков убрал нож и встал с кровати. — Итак, веди себя хорошо и никто не пострадает. Я, кстати, вопрос тебе задал. Какого хрена ты здесь делаешь? — В отпуск приехал, — усмехнулся Глинский. — В отпуск, значит? Достопримечательности осматриваешь? Ну, и как тебе? — Мулен Руж — отстой. — Ты ж там не был, откуда тебе знать? — Все равно — отстой. — Окей, поверю на слово. Я сам там не был. Занят делами. Некоторое время они пристально друг друга рассматривали — Рыков — с искренним любопытством, Виктор — с неукротимой ненавистью. — Ты сейчас мне дырку на лбу прожжешь, — хмыкнул Рыков. — Чего уставился? — Поехали в Москву. Хватит уже, набегался на свободе. Пора и честь знать. Олег запрокинул голову и расхохотался: — Это я на свободе бегаю?! Майор, ты не знаешь, о чем говоришь. Заключенный в камере смертников может считаться более свободным, чем я. Можешь быть доволен. — Я — доволен? — скрипнул зубами Глинский. — Я буду доволен только, когда увижу тебя за решеткой. — В этом я тебе не помощник. Но если ты хочешь меня о чем-то спросить — валяй. А потом ответишь на пару моих вопросов. Quid pro quo [182]. — Ага, щас. Размечтался. Можешь меня убить… — Зачем? Ты стал хорошим мужем Алике и прекрасным отцом Максиму. Такого горя я им не доставлю. — Ты, урод! — зарычал Глинский. — Да как у тебя язык поворачивается! Вон отсюда. Не буду я отвечать на твои долбанные вопросы. И твои ответы меня не интересуют, лживая ты тварь. — Так я пошел? Можешь позвонить портье, милая девочка придет и тебя освободит. Но тогда ты меня больше никогда не найдешь и ничего обо мне не узнаешь. Но ведь тебя гложет любопытство, не так ли? Тебе же до смерти хочется узнать, как я выплыл из лужи крови в подвале моего коттеджа в Серебряном бору. — Мне плевать. — Врешь. Было б тебе плевать, сидел бы ты сейчас в своем кабинете на Петровке, а не лежал пристегнутый наручниками в парижском отеле, словно в ожидании дом инатрикс [183]. Не желаешь, кстати? Здесь можно заказать. Недорого. — Да пошел ты! — Ладно, не обижайся. Итак, что ты хочешь знать? — Я не за информацией сюда приехал. — Ну не мог же ты на полном серьезе надеяться, что я позволю тебе меня арестовать и увезти в Москву? Ты ж не наивный дурачок, майор. Мы сейчас с тобой разговариваем лишь потому, что я этого захотел. Я, а не ты. Как только мне надоест, уйду. Итак, чем могу быть полезен? — Зачем ты убил Александра Гаврилова? — внезапно выпалил Виктор и осекся, увидев, как окаменело лицо его врага. — Что?! — спустя мгновение хрипло переспросил тот. — Сашка убит? Когда? Виктор понимал — если б Гаврилова убил Рыков, то скрывать бы не стал. И его реакция говорила сама за себя — стройная версия Виктора лопнула. Это было неожиданностью. — Так это не ты? — на всякий случай уточнил майор. — Черт. — Сашка убит, — прошептал Олег в растерянности. — У какой твари поднялась на него рука? — Я думал, у тебя. — Чтобы я — Сашку?! — прорычал Олег. — Я жив только благодаря ему. — Когда тебя это останавливало? — сухо заметил майор. — Тебе Оксану Кияшко припомнить? Рыков, казалось, его не слышал: — Убью ту тварь, которая это сделала. Как его убили? Виктор рассказал, не скрывая подробностей. — Как, как зовут хозяина коттеджа? — прищурился Олег. — Грушин? — Он не при чем, — покачал головой Виктор. — Ты ошибаешься, — возразил Рыков. — Копни поглубже. Мне эта фамилия знакома. — Откуда? Какие у тебя с ним дела? — Какие у меня могут быть дела с этим вором? Но в прошлом… — В чьем прошлом? — В его прошлом. Грушин был директором химического завода. И несколько лет назад на том заводе произошел взрыв. Погибло около сотни людей, примерно столько же остались инвалидами. — И что? Не улавливаю связи. В каком, говоришь, городе?.. Майор почти не удивился, услышав название сибирского городка, откуда родом были сестры Топильские. Градообразующее предприятие взлетело на воздух, погубив массу народа и отравив фенолом все вокруг на долгие годы. Виктор смутно припоминал — завели уголовное дело, в результате которого получили сроки главный технолог, главный инженер, еще несколько человек — но не директор — Грушин Вадим Иванович. Напротив, он заработал благодарность за ликвидацию последствий аварии, несравненный кризис менеджмент и был назначен губернатором края. — Месяц назад убили его жену. — Вот как? Наверняка есть связь. — Она из того самого города. И ее сестра пострадала в результате той самой аварии. — Вот тебе и связь. — Совпадение. — Ну конечно! — Олег рассмеялся. — Ты сам-то, полицай, веришь в подобные совпадения? Говорю — копни поглубже. Но учти, если я первым найду того, кто убил Сашку и Ясмин — убью. И убивать буду долго. Рыков произнес это так буднично и спокойно, будто речь шла о поимке карманного вора. Но Виктор не сомневался ни минуты — он приведет свою угрозу в исполнение. — Куда делся Кортес? — без всякого перехода рявкнул Глинский. Рыков вздернул светлые брови: |