Книга Джульетта стреляет первой, страница 19 – Сергей Литвинов

– Во сколько мне завтра быть на работе?

– Маньяна! ^[10] – улыбнулся парень. – Тут никто и никуда не спешит. Хоть в полдень. Хоть к обеду.

Взглянул многозначительно, добавил:

– Но я буду вас ждать.

И ушел.

Таня осталась одна. Шумел океан, шуршали на ветру пальмовые листья, но все равно сохранялось ощущение звенящей, почти тягостной тишины. Садовникова обошла свой крошечный домик. Постояла у каждого окна. Любая бабуля-сплетница удавилась бы от тоски. Наблюдательный пост номер один. Вид на дорогу. Ни единой машины, ни велосипеда, ни прохожего. Второе окно – на соседский дом. Все окна зашторены, на участке тишина и пустота. Ну и самое эффектное. Панорамный вид – из спальни – на океан. Волны бушуют, пенятся. Синева обволакивает. Но опять – ни одной живой души.

Только далеко-далеко мелькает уже знакомый парус виндсерфа. Ничего себе, упрямая девочка! Часа два она в воде, это как минимум.

Таня отчаянно зевала, в голове пошумливало. Завалиться, что ли, спать? Но только ведь заснешь – начнут в дверь долбить, чемодан привезут. И даже если не разбудят, все равно проснешься с дурной головой.

И Садовникова даже обследовать свое жилище не стала. Взяла с тумбочки магнитную карту-ключ, надела сандалии и захлопнула дверь. Прогулка в быстром темпе – панацея и от мигрени, и от джет-лега.

Домик ее хоть и предлагал потрясающий вид, но расположен был совсем не по-курортному. До пляжа – километра два вниз по извилистой, довольно крутой тропке. Таня сначала хотела взять велосипед, потом передумала. Слететь с горы на всей скорости, конечно, эффектно, зато потом на обратной дороге с ума сойдешь. Лучше на своих двоих. Заодно поглазеть на соседские дома, поздороваться с кем-то из местных.

Садовникова пружинисто пошагала вниз, мимо одного коттеджа, второго, третьего. И быстро приметила еще одну очень русскую деталь: никаких кованых решеток, открывающих дворы всему миру. Заборы везде – сплошь глухие, в человеческий, а то и выше рост.

Чем ближе к воде, тем шикарнее становились дома. Одна из крыш – Таня даже остановилась поглазеть – вообще как будто из золота, слепит глаза, поражает воображение. Хоть бы табличку повесили на калитке: здесь живет олигарх такой-то.

Из-за забора наконец донесся первый человеческий звук. Очень хмельной мужской голос сначала грязно выругался на родимом русском. А потом разудало заголосил:

– Есаул, есаууул! Что ж ты брооооосил коня?!

«М-да. Не наврали. Настоящий остров анонимных алкоголиков, – хмыкнула Таня. – И как мне вас перевоспитывать?»

Она спустилась еще ниже и оказалась в небольшом парке. Магнолии, пальмы, скамейки, питьевые фонтанчики. Но опять – ни души. Садовникова прошагала по милому дощатому мостику и наконец вышла на пляж. Ох, красота! Бесятся волны, ветер в лицо. Но погода совсем не купальная. Таня рванулась было к океану, сбросила сандалии, забежала в воду и поняла, что моржи – герои. Лично у нее ноги от ледяной волны свело мгновенно, и девушка завалилась на теплый песок – сушиться и загорать. Поглядывала то на бушующий океан, то в голубое небо. Соленые брызги приятно покалывали лицо. Неужели она одна на всем огромном пляже?

Перекатилась со спины на живот. О, прогресс! В парковой полосе, что шла параллельно кромке океана, появились двое смуглолицых, похоже, чилийцы. В одинаковых синих комбинезонах. Возятся с питьевым фонтанчиком.

Таня помахала им рукой. Но рабочие стояли полубоком и ее приветствия не заметили.

Она снова обернулась к воде.

Неутомимый парус продолжал носиться по волнам. Но – показалось Татьяне – с каждым лихим поворотом подбирался все ближе к берегу. Садовникова с восхищением наблюдала за крохой-фигуркой. Молодец эта Марьяна! Не свалилась ни разу. Хотя волны – и захлестывают и подбрасывают.

Когда юная чемпионка оказалась совсем близко, Таня не поленилась, поднялась, подошла встретить. Бедняга. Хоть и в гидрокостюме, а вся дрожит. Руки, лицо покраснели от холода. Губы синие, щеки ввалились. Куда родители смотрят?

Садовникова не колебалась ни секунды. Расстегнула кардиган, сняла, отдала:

– Держи.

– Спасибо!

Девчонка швырнула свой серф на песок, благодарно утонула в Танином свитере. Но зубы продолжали стучать от холода.

– Слушай, ты такая молодец! Просто супер! – искренне похвалила Садовникова.

– Спасибо. – Девчонка опустила глаза. Смущенно пробормотала: – А почему я вас не знаю?

– Я только сегодня приехала, – девушка протянула руку. – Таня Садовникова.

Ледяная детская ладошка ответила мужским рукопожатием.

– Марьяна Макарова. А вы, значит, та самая?

– Та самая кто?

– Ну, папа вчера смеялся. Всех от пьянства кодировать будете.

– Нет, кодировать я не буду. Но с пьянством побороться попробую, – усмехнулась Татьяна.

Ветер усиливался, гнал прямо на них зловеще чернильную тучу. Кардиган девчушку не спас – продолжала трястись, и Садовникова решительно сказала:

– Тебе надо срочно переодеться. Где твои вещи?

– Там! – Марьяна махнула в сторону пристани. – Меня волной снесло.

– Вперед!

Таня подхватила тяжеленный серф.

– Брось, – запротестовала девчонка. – Никто не тронет.

– Тогда побежали! – крикнула Садовникова.

Схватила спортсменку за ледяную руку и взяла самый легкий, разминочный темп. Перекрикнула свист ветра:

– Никогда сразу не мчись. Разгоняемся постепенно, готовим сердце.

Через пару минут они уже бежали под десять километров в час. Марьяна слегка запыхалась. Таня, привычная к тренировкам, успевала поглядывать по сторонам. Справа бесился океан. Слева тянулась парковая полоса. В ней встречались чрезвычайно редкие прохожие. Вдруг мелькнули два знакомых синих пятна. Очень похоже на комбинезоны чилийцев, которые фонтанчик чинили. Они за ними, что ли, бегут? Таня всмотрелась пристальнее – но фигуры уже исчезли.

Пробежка по приятному, не слишком сыпучему песку окончательно взбодрила Садовникову. Да и девочка наконец-то разрумянилась, перестала дрожать. Замедлила темп, предложила:

– Давайте я вам свитер верну?

– Не снимай ни в коем случае! Простудишься, – тоном старшей сестры прокричала Татьяна.

Пусть Марьяна хорошенько пропотеет. Потом растереть ее полотенцем, переодеть в сухое – и хворей можно не бояться.

Добежали до брошенной на песке спортивной сумки.

– Вот мои вещи, – кивнула Марьяна.

– Где полотенце?

– Сверху.

Девчушка выпрыгнула из гидрокостюма. Под ним оказались одни лишь трусики. Смущенно прикрыла грудь (два смешных прыщика), пробормотала: