Онлайн книга «Атака мертвецов»
|
– Классика. Соглашусь. Но не особо точно. – Я надеюсь попасть в плюс-минус пять минут. – Надежды юношей питают; они взрываются – летают. Детонатор? – Думаю, фульминат ртути. – Ага, – Химик закатил глаза и причмокнул, будто знаток тонких вин при упоминании любимого сорта, – гремучая ртуть – это славно. Главное – не уронить раньше времени. А ингредиенты? – Есть запас нитрата ртути. А уж спирт и азотную кислоту… – Достать несложно, – кивнул Химик. Ольга посмотрела на меня довольно: кажется, экзамен я держал успешно. – Но! – поднял Химик сохранившийся указательный палец. – Всё это ерунда. Одиннадцати фунтов мелинита не хватит для гарантированного уничтожения вагона усиленной конструкции с бронированными переборками. – С бронированными?! – А вы что, не знаете цель акции? Впрочем, куда вам, салагам. Я растерялся. Промямлил: – Я пробовал посчитать… – Это, друг мой, не посчитать. Это чувствовать надо. Афедроном. Задницей в шрамах. – Специалист опять заперхал. – Тут только опыт. Так вот, я говорю: удваивайте заряд. – Но как? Меня ограничили пятнадцатью фунтами. Заряд, взрыватель, оболочка. Резерва нет. – Ваши проблемы. Когда не справитесь – а вы не справитесь – зовите меня. Так и быть, снабжу вас собственным динамитом «Экстра». Слыхали про такой? Но только если меня сам Толстый попросит. Уходя, Химик неожиданно пожал мне руку и сказал: – Очень неплохо. Если не погибнете в ближайшие три месяца – из вас может выйти толк, юноша. Успехов. Он пренебрёг протянутой Барским рукой и, насвистывая арию Мефистофеля, вышел из кафе. – Ты молодец. Заметил: Химик начал называть тебя на «вы». – Ольга наклонилась и чмокнула меня в щёку. – Хватит его облизывать, – буркнул Михаил, – мы потерпели фиаско. Идти на поклон к Толстому, просить помощи – значит, поставить крест на самостоятельности группы. Расписаться в неспособности. – Амбиции, Барин? – усмехнулась Ольга. – Они самые, Валькирия. – Ничего. У нас есть Гимназист, а у него – светлая голова. Что-нибудь придумает. А я его за это поцелую. Так, Николенька? Она улыбнулась; я, разумеется, расплылся в ответной улыбке. – Обязательно, – сказал я. У меня совсем нет самолюбия. Вертит мной, как течная сучка хвостом. * * * Стол был накрыт посреди летнего сада; яблони роняли белые лепестки прямо на крахмальную скатерть, покрывая, словно тёплыми снежинками, фарфор и серебро. Сиял медью самовар, пахло мёдом и свежей сдобой; гудели шмели, и смеялись девочки. Они сидели вокруг стола: нарядные, причёсанные, в бантиках и кружевах, и пускали мыльные пузыри: радужные шарики поднимались к небу неторопливо, словно боевые аэростаты. Отдельно, в тени, на кресле – красивая женщина с высокой причёской. Она держала на руках спящего грудного младенца; улыбнулась мне и сказала с лёгким немецким акцентом: – Девочки! Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия! Встречайте молодого человека. Подбежали, окружили меня, защебетали: – Ники! А мы вас заждались. – Смешно, вы тёзка папеньки. – Принесли торт? Чудесно! Давайте же скорее, чай стынет. Коробка с тортом оказалась неимоверно тяжёлой; я с трудом поднял её и водрузил на стол. Очередной мыльный пузырь достиг моего носа и лопнул, что вызвало радостный хохот и аплодисменты: – Браво! Салют в честь гостя. Я достал и раскрыл перочинный нож; он оказался вымазанным чем-то бурым, похожим за засохшую кровь. Разрезал верёвку. Поднял и отбросил картонную крышку: в нос ударило зловоние. Женщина взвизгнула и выронила из рук младенца; череп его хрустнул, разбившись о камень. Рыдающие от ужаса девочки разбегались, прятались под яблонями. Вместо торта в коробке оказалась отрезанная голова брата Андрея: в страшных трупных пятнах, кровавых потёках. Сытые мухи лениво жужжали над глазницами. Я отступил на шаг и закричал; мыльные пузыри начали взрываться, словно бомбы, от крика моего… * * * …проснулся от собственного крика. Сел на кровати. В коридоре что-то упало; распахнулась дверь, и показалась тётка в ночной рубашке: – Николай, что случилась? Сердце колотилось. Я ответил невпопад: – Вот оно что. Пузыри. * * * – Понимаешь? Пузыри. – Нет. – Смотри: сила взрыва зависит и от площади поверхности взрывчатки, и от её плотности. Если разрезать мелинит на куски – вырастет площадь, но упадёт плотность, получится рыхлая куча. То есть никакого толку, только хуже сделаешь. Ольга нахмурилась: – То есть Химик прав? Ты не можешь усилить заряд? – Подожди. Если создать внутри взрывчатки множество микроскопических полостей, то площадь реагирующего вещества многократно увеличится, а плотность упадёт, но незначительно. Просто надобно сделать эти пузырьки внутри. Вот как в шампанском. Ольга рассмеялась: – Ты предлагаешь разлить мелинит по бутылкам и ждать, пока забродит? – Нет. Я хочу нагреть взрывчатку, расплавить её до жидкого состояния и насытить мелкими пузырьками воздуха. – Ага. Ольга прикусила розовый ноготь; она так всегда делала, когда задумывалась. Быть может, мать ругала её за эту дурную привычку, но мне нравилось. Мне вообще всё в ней нравилось – до дрожи. – Ага. То есть, например, взять полую тростинку, сунуть в это варево и дуть? – Молодец! Суть верна. Только не тростинку, а шланг с наконечником, в котором проделать маленькие отверстия. И нужно что-то вроде кузнечных мехов, но меньшего размера. Большой шприц? Гуттаперчевая грелка? – Или клизма, раз уж про медицину, – рассмеялась она. Я подумал ещё и сказал: – Нет, это всё не годится. Клизму сдавил – и надо вытаскивать из расплава, чтобы вновь набрать воздух. А процесс должен быть неостановим. Несколько десятков циклов. Кузнечные мехи подошли бы, будь они меньше раз в десять. Да и где их взять? Ольга вышла из кабинета. Наверное, ей стало скучно. Я чертил что-то на листке: мне всегда помогают думать рисунки. Нарисовал множество маленьких кружков, обвёл их овалом. Снизу пририсовал ствол: получилась яблоня. Вздрогнул: вспомнил ужасный сон, отрезанную голову брата, хрустнувший о булыжник череп младенца… Хлопнула дверь: вернулась Ольга. – Подойдёт? Дарья пыталась научиться, изводила меня жуткими звуками. Да быстро охладела, слава разуму. |