Онлайн книга «Кто вам сказал, что вы живы? Психофилософский роман»
Она смотрела на меня как на мужчину, и это обещало перспективы. – Придурок! – взревел во мне Второй. – А как же Ира? – Ах! – вздохнул Первый. – Ах! Инесса выглядела… Какая, собственно, разница, как она выглядела… Когда тебе полтинник, то «выглядела» – это проблема первых десяти минут, ну, пятнадцати… А потом к любому «выглядела» привыкаешь. Выглядела и выглядела… Ничего особенно отталкивающего или притягательного. – Сергей, – я протянул руку и тоже посмотрел оценивающе. – Чаю? – Если нет ничего более крепкого… – Инесса расхохоталась. – Шучу. И пошел бессмысленный разговор про: «у вас симпатичная студия», «я люблю ваш театр, в последний раз смотрела…» И про: «я послушал, как поет Ирма, мне понравилось…», «ее песни… со вкусом… современно и умно́». Тот самый разговор между мужчиной и женщиной, когда суть произносимых слов абсолютно не важна, потому что глазами, улыбками, да, наконец, опытом своим обмениваются мужчина и женщина совсем иной информацией. Примерно такой: – А ты одинокий какой-то мужик или мне кажется? – И ты тоже? – Может, склеится у нас что-то, как думаешь? – Ты шустрая какая… – Так ведь возраст… Чего тянуть… Я ж не зря раньше пришла. – Понимаю. – И я понимаю. Это все понятно. Но молча. Она – вслух: – Ах, театр, театр! Глазами: – Ах, одиночество! Ах, любовь! Я – вслух: – Ах, Инесса, Инесса… Глазами: – Ах, одиночество! Ах, любовь! Конечно же, заглянула Ирка – она должна была проверить, как тут у меня все. Показала большой палец и язык. Что она имела в виду – не ясно, да и ладно. Мне стало скучно, и я решил сказать что-нибудь хоть немножко провокационное. И сказал как бы абсолютно некстати… То есть не по поводу того, что вслух, а по поводу того, что глазами. – Знаете, – попытался улыбнуться я. – А вот в том, что раньше замуж выдавали неизвестно за кого, был ведь свой резон. Вам так не кажется? Слово «невеста» знаете, что означает? – Что? – удивленно спросила Инесса, старательно продолжая делать вид, будто все, что говорилось словами, важнее того, что произносилось взглядами. – «Невеста» значит «неведающая», которая не знает, кто станет ей мужем. И нормально. Веками так жили. И не мучились: подходит ли он мне, подходит ли она мне… Венчались и – вперед! И свыкались как-то, и все в порядке было. «Это вы к чему?» – спросила Инесса глазами. Но вслух не сказала ничего. Я продолжил: – Инесса, вы никогда не задумывались: какое количество времени, сил, энергии, да просто своей души тратят современные мужчины и женщины только на то, чтобы разобраться: подходит ли тебе он или годится ли тебе она? И при этом все равно ошибаются, расходятся, отправляются в новый поиск и снова ошибаются… Нет бы просто принять то, что есть, и успокоиться. Придумали эту дурацкую историю про две половинки яблока, которые, видишь ли, носятся по миру в поисках друг друга… Раньше не думали ни про какие половинки и жили себе спокойно… Инесса явно не понимала, как реагировать, и потому буркнула довольно, признаться, нелепо: – Всяко бывало. – Всяко. Но меньше, чем сейчас, было всякого. Инесса размякла, словно боясь себе признаться в том, что понимает: еще чуть-чуть – и слова будут о том же, о чем говорят глаза. Я понял, что надо переходить в атаку. Зачем это делать? – я уже не думал. Просто понеслась. И все. – Вот вы, например, красивая и умная женщина… – Не родилось еще ни одной дамы, которой бы не понравился такой комплемент. – Красивая и умная, – повторил я. – А одинокая… Инесса спросила именно то, что должна была спросить: – Откуда вы знаете? И тут зазвонил внутренний телефон: пришла Ирма. Ну что ж… Начало было положено. А телефон Инессы у меня был. Что важно. _______________________________________________ Я очень боялся натолкнуться на маму в коридоре, а то пришлось бы базарить не только, почему я так рано пришел, но и про ляговоз. Но мама, к счастью, как всегда, лежала в своей комнате. – Кто из Сережей пришел? – сонным голосом прошептала она, предполагая, видимо, что кричит. – Мам, это я. Сейчас зайду к тебе. Ляга нырнула в аквариум, сразу залезла на остров и уставилась на меня. «Доволен жизнью?» – спрашивал ее взгляд. Конечно, я все придумываю про Лягин взгяд. Наверное… Разве это столь важно? А разве про взгляды друг друга люди не придумывают? – Доволен, – ответил я. – Все классно получилось, скажи? Ляга выслушала меня. Нет, ну, правда: она никуда не делась, она дослушала все, что я сказал, еще чуть-чуть посидела и только после этого нырнула в аквариум. Она плыла неспешно, спокойно и даже как будто раздумчиво, словно какая-нибудь дамочка в бассейне после трудного дня. Из комнаты раздался теперь уже действительно громкий мамин голос: – Сынок, ты здесь? Что случилось? Я сильно потер глаза, пошел к маме и сказал умирающим голосом: – Мам, у меня голова раскалывается. Устал, наверное. Напишешь записку? Мама приподнялась в кровати, изо всех сил изображая волнение. – Боже мой, сынок, – привычно вздохнула она. – У тебя глаза такие красные. Что случилось? – Устал, наверное. Напишешь записку? – Конечно, конечно. Мама поцеловала меня и опять углубилась в телевизор, по которому показывали очередное дневное ток-шоу про то, почему мы так плохо живем и кто в этом виноват. Семен Витальевич был всерьез убежден, что человек, который пришел домой из школы, потом попрется обратно. Наивные люди, эти учителя! Ляга сидела на своем острове, смотрела вдаль и думала о чем-то своем. Интересно, о чем думает лягушка, сидя посреди аквариума и глядя на стену, которая ей кажется далью? Впервые я подумал, что Ляге скучно и надо бы ей найти товарища. Я не успел как следует подумать эту мысль: телефон сообщил, что пришла эсэмэска. Ирка. «Ты где?» «Дома. Что я, тупой в школу возвращаться?» |