Онлайн книга «Незримые фурии сердца»
|
– Может, тебе лучше помолчать? – Разговор – все, что мне осталось. Если замолчу, то уж насовсем. Я очень рад, что ты пришел. В прошлый раз я тебя обидел? – Я это заслужил. – Вероятно. Но хорошо, что ты вернулся. У меня к тебе просьба. На потом, когда меня не будет. – Все что угодно. – Я хочу, чтобы ты известил Алису. Сердце мое екнуло, я прикрыл глаза. Вот уж чего мне никак не хотелось. – Еще не поздно тебе самому с ней поговорить, – сказал я. – Нет. Я хочу, чтобы это сделал ты. После моего ухода. – Думаешь, я гожусь для этого? Как-никак прошло четырнадцать лет. И впервые за все это время я позвоню, чтобы сообщить… сообщить… – Кому-то надо это сделать. Будет тебе наказанием. Скажи, я не хотел, чтобы она видела меня таким… что ты был со мной до конца… что я думал о ней… В тумбочке записная книжка. Там найдешь ее номер. – Наверное, я не сумею… – По щекам моим катились слезы. – Если не ты, ей сообщит какой-нибудь полицейский. А я этого не хочу. Кроме тебя, никто не расскажет, как все закончилось… о моих чувствах к ней… Скажи, она лучше всех на свете… Передай Лиаму, что без него в моей жизни зияла бы огромная пустота… Скажи, я любил их и очень сожалею, что все так вышло. Сделай это ради меня, Сирил. Пожалуйста. Я никогда ни о чем тебя не просил, а сейчас прошу. Нельзя отказать умирающему в его последнем желании. – Хорошо. Раз ты этого хочешь. – Хочу. – Я обещаю исполнить твое желание. Мы долго молчали, временами лицо его кривилось в судорожной боли. – Расскажи о нем, – наконец произнес я. – О ком? – О Лиаме. Моем сыне. Джулиан покачал головой: – Он тебе не сын. Всего лишь от твоего семени. Но иного способа нет. – Какой он? – Весь в мать. Хотя все говорят, внешне вылитый я. Но характер совсем другой. Застенчивый. Тихоня. В этом он больше похож на тебя. – Вы с ним близки? – Он мне как сын. – Джулиан заплакал. – Вот же судьба-сволочь… – Он веселый? Шкодит, как мы в свое время? – Уж мы-то дали жизни, скажи? – Он улыбнулся. – Не то слово. – Помнишь, как тебя похитила ИРА? Вот выдался денек. – Нет, Джулиан, похитили тебя. – Меня? – Да. – Меня похитили? – Тебя. – А почему? Что я им сделал? – Ничего. Они ненавидели твоего отца. Хотели получить выкуп. – Он заплатил? – Нет. – Узнаю Макса. Мне отрезали ухо. – Джулиан хотел поднять руку к голове, но не донес и уронил на одеяло. – Да. Зверье поганое. – Я вспомнил. В общем они обращались со мной хорошо. Кроме тех моментов, когда что-нибудь мне отрезали. Я сказал, что люблю батончики «Марс», и один из них притащил мне целую коробку. Держал их в холодильнике. Кажется, мы с ним подружились. Имя его не вспомню. – Ты навещал его в тюрьме. Я сказал – ты рехнулся. – Я говорил, что они едва не отчекрыжили мне член? – Нет. – Я подумал, он снова бредит. – За день до того, как меня нашли. Сказали, есть выбор: глаз или хер. На мое, дескать, усмотрение. – Господи… – Я бы, конечно, выбрал глаз. Только с другой стороны от отрезанного уха, для симметрии. Представь, если б мне отфигачили елдак? Я бы сейчас здесь не лежал. Ничего бы этого не было. – Это как посмотреть. – Они бы спасли мне жизнь. – Возможно. – Нет, ты прав. Я бы, наверное, покончил с собой. Без елдака это не жизнь. Удивительно, как такая малость полностью подчиняет себе, скажи? – Малость? – Я вскинул бровь. – Говори за себя. Джулиан улыбнулся. – В наше знакомство ты привел меня в свою комнату и попросил показать мою штуковину, помнишь? Уже тогда я должен был догадаться о твоей маленькой грязной тайне. – Ничего я не просил, – возмутился я. – Вот ты опять, а все было наоборот – ты захотел глянуть на мою штуковину. – Быть такого не может. Какой мне интерес? – Ты с рождения помешан на сексе. – Это правда. Помню, я запал на твою матушку. – Ни ты, ни я ее не знали. – Как это? Мод! – Она приемная мать. – Ну да, ну да, – поморщился Джулиан. – Вечно ты уточняешь. – Так меня приучили. С первого дня в том доме. Чего ты врешь, что запал на нее? Она и тебе годилась в приемные матери. – Я не вру. Зрелые женщины меня никогда не привлекали, но Мод – особый случай. И она на меня запала. Мол, в жизни не видала такого красавца. – Ну ты брехло! Не могла она этого сказать. – Хочешь верь, хочешь нет. – Тебе было всего семь. – А она сказала. – Господи Иисусе! – Я покачал головой. – Иногда я думаю, что без плотских желаний жизнь моя была бы гораздо лучше. – Евнухом не прожить. Никому. Если б ИРА меня оскопила, я бы застрелился. Может, я наказан за все свои грехи, как думаешь? – И мысли не допускаю. – В теленовостях какие-то политики говорили, что СПИД пошел от… – Не слушай ты этих придурков! Ничего они не знают. Говно собачье. Тебе не повезло, вот и все. От всех обитателей седьмого этажа отвернулась удача. Не более того. – Наверное. – Он вздохнул и тотчас вскрикнул от боли. – Джулиан! – Я вскочил. – Все нормально, – сказал он и опять вскрикнул. Я кинулся за Бастианом. – Не уходи, Сирил… пожалуйста. – Я позову врача… – Не надо. Врач не поможет. Я снова подсел к нему и взял его за руку. – Прости за все обиды, какие нанес тебе и Алисе. Я раскаиваюсь искренне. Если бы таким, какой я сейчас, я мог вернуться в свою юность… – Ладно, дело прошлое. – Глаза его закрывались. – Алисе было б мало радости всю жизнь мыкаться с тобой. А так она хоть изредка трахалась. Я улыбнулся. – Я кончаюсь, – вдруг прошептал Джулиан. – Сирил, я чувствую смерть. На языке вертелись всякие слова вроде «нет», «держись», «не уходи», но я промолчал. Болезнь побеждала. – Я любил тебя. – Я склонился к нему. – Ты был моим лучшим другом. |