Книга Неправильный мертвец, страница 58 – Ричард Кадри

– Нет. Оно просто разозлит любого, кто откроет коробку. Нам надо, чтобы они были очень раздраженными. Где упаковочная лента?

– На столе, – ответил Макклауд.

Когда Нельсон потянулся за кассетой, то заметил, что коробка для завтрака Пандоры открыта. Он посмотрел внутрь, а затем на Макклауда.

– Здесь был шоколадный кролик, а теперь его нет. Ты съел?

– Нет, – пробормотал Макклауд сквозь набитый рот. Затем сглотнул. Через мгновение его единственная рука отвалилась. – Ой.

Нельсон вздохнул. Он нашел коробку с электронным оборудованием и достал пару разномастных механических рук.

– Круто, – восхитился Макклауд. Нельсон сел и уставился на него. – Что-то не так?

Нельсон стряхнул со своих штанов кусочки картона.

– Нет, ничего. Просто жду, не отвалится ли что-нибудь еще.

– Я чувствую себя хорошо, – заверил Макклауд за миг до того, как его глаза упали на пол. – Ой. Поторопился.

Нельсон вернулся к коробке и обнаружил пару металлических глаз.

– Подожди здесь, – сказал он Макклауду. – Мне понадобятся плоскогубцы и паяльник.

– Я принесу! – подхватился Макклауд. Наклонившись, он повернул дверную ручку зубами и толкнул дверь ногой. Затем торопливо ворвался в почтовую комнату. Секунду спустя что-то грохнуло.

– Извините, – крикнул он.

– Ты что-то сломал? – спросил Нельсон.

– Я не знаю. Я не вижу.

– Тебе нужно перестать двигаться.

Еще один грохот, громче, чем первый.

– Простите.

Нельсон заклеил коробку Купа.

– Босс? – позвал Макклауд.

Нельсон адресовал коробку Аудиторам.

– Босс? Кажется, я горю.

Нельсон поставил отметку о суперприоритете и водрузил коробку рядом со своим монитором.

– Ладно. Я точно горю.

– Иду, – отозвался Нельсон, беря в каждую руку по бутылочке воды «Пеллегрино». – Я просто хочу, чтоб ты знал: я хранил их на обед, который ты сейчас испортил.

– Извините, – сказал Макклауд по уши в огне.

В шесть часов Куп и Жизель вошли в кафе по улице от штаб-квартиры ДНН. Оно называлось «Le Chat Bleu» ¹³, а на вывеске снаружи красовалось выполненное мелом изображение кота с саксофоном, по-видимому, играющего блюз. На стенах висели картины и фотографий кошек, на столах лежали книги о кошках. Жизель привела их к тускло освещенному столу в задней части зала.

– Лупинский бы вписался тут как родной, – заметил Куп.

– Если забыть о тысячекилограммовых щупальцах, – сказала Жизель, – ты, вероятно, прав.

Куп осмотрелся.

– Это мне расплата за мои слова, что я не люблю кошек?

– Вроде того.

Куп выглядывал, не приближаются ли мумии или кошки.

– Я действительно не люблю кошек. Меня от них трясет.

– Из-за Шаму?

– Нет. Потому что они, кажется, всегда знают что-то, чего не знаю я. Например, если вы играете в карты, кошка смотрит на вас так, будто вы всегда сдаете не те. Это нервирует.

– Где же твой хваленый покер-фейс, – насмешливо сказала Жизель.

– У меня отличный покер-фейс. Но у кошки лучше. Никогда не играй в Техасский холдем с тэбби.

– Я внесу это в «Мою большую книгу вещей, которые никогда не произойдут».

– Мы только что провернули дело с кучей клоунов и роботом. Никогда не говори «никогда».

– Я отказываюсь признать, что ты прав, пока во мне нет кофеина.

– Я принесу нам кофе.

Она указала на стол.

– Ни за что. Ты сидишь здесь и никому не смотришь в глаза. Тебя вообще здесь нет, воришка.

– Понял, босс, – сказал он и откинулся так далеко, как только мог.

Куп отпустил ее, но держал в поле зрения, боясь, что сейчас ворвется группа спецназа и перебросит ее к лунной базе, или потухшему вулкану, или где, черт возьми, ДНН опрашивает людей в этом финансовом квартале. Он себе не простит, если ее арестуют. Куп потряс головой. Он думал о кошках. Он думал о Вулриче. Он думал о Хархуфе, который пытался проникнуть ему в голову. О чем еще Купу следовало волноваться? Вероятно, о куче вещей, но на тот момент он был слишком взволнован, чтобы составить список. Близость к штаб-квартире ДНН заставляла его нервничать. Интересно, кафе обслуживало зомби, киборгов и виндиго во внутреннем дворике? Куп не хотел знать, и в любом случае поблизости не было никаких запасных выходов. Если какие-нибудь мертвецы или межпространственные пауки ринутся к нему, Куп спрячется под столом и убедится, что все эти милые книги о кошках находятся как минимум в двух столах от него.

Жизель вернулась к столу, ведя за собой Бэйлисс. Та выглядела куда свежее, чем утром.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Куп.

– Намного лучше. Думаю, что реальная работа помогла. Я уже почти не чувствую себя лампочной мартышкой, – сказала Бэйлисс.

Куп и Жизель переглянулись, но ничего не сказали.

– Приятно слышать, – сказал Куп.

– И я почистила свою кабинку. – Бэйлисс засмеялась. – Какой там был беспорядок. Я просто надеюсь, что отдел переработки не заметит все эти стикеры.

– Брось. Никто не считает стикеры.

– Сейчас конец финансового квартала.

– По этой же причине тебе не дают умереть, – напомнила ему Жизель.

– О да, – подтвердила Бэйлисс. – Нам надо, чтобы ты оставался в живых.

– Приятно знать, что бухгалтерия обо мне заботится. Я отправлю им корзину с фруктами, – сказал Куп.

– В смысле, помимо других причин, – быстро поправилась Бэйлисс. – Прости. Я все еще немного не в себе.

– Ничего. Ты нашла что-нибудь, что мы могли бы использовать?

– Еще как. – Бэйлисс вытащила из своей сумки кучу распечаток. – Когда-то Хархуф был могущественным волшебником при дворе фараона, хотя мы не знаем, которого именно, потому что они пытались уничтожить записи о его существовании.

– Почему?

Бэйлисс неловко повела плечами.

– Он там немного нашалил. Что возвращает нас к тебе, Куп.

– Почему ко мне?

– Ты хочешь дать ему что-то, чтобы он оставил тебя в покое. Думаю, я нашла такой предмет. Это волшебная рукопись, которую Хархуф хочет использовать, чтобы воскресить свою мертвую возлюбленную Шеметет.

Жизель помешала свой латте.

– Звучит довольно мило. Настоящая любовь, три тысячи лет спустя.