Книга Последний рубеж. Роковая ошибка, страница 52 – Найо Марш

Да, вот дверь. Они тихонько приблизились к ней; Аллейн встал с одной стороны, а Фокс с Криббиджем – с другой. Раздался слабый треск – Криббидж наступил то ли на ветку куста, то ли на сухую палку. Все замерли. Налетевший порыв ветра принес влагу с моря, оставляя на губах солоноватый привкус. Вокруг по-прежнему было тихо.

Аллейн принялся осторожно ощупывать стену, дверь и ступеньку крыльца. Фокс делал то же самое со своей стороны.

Потрепанная ветром и дождями дверь открывалась вовнутрь. Ручка находилась со стороны Аллейна. Он нашел замочную скважину, присел и заглянул в нее, но ничего не увидел. Очевидно, изнутри в замок вставили ключ. Впрочем, Рики ведь говорил, что дверь изнутри занавешена плотной шторой? Кажется, говорил.

В маленький зазор между дверью и полом пробивался слабый свет.

Аллейн скользнул пальцем вдоль щели и наткнулся на что-то теплое. Палец Фокса. Аллейн начертил на волосатой руке коллеги слово «СВЕТ». Фокс подтвердил, что понял шефа, таким же образом «нарисовав» на его руке «ДА».

Аллейн опустился на колени, приложил правое ухо к двери, а левое закрыл ладонью.

Изнутри доносились какие-то звуки. Кто-то мягко ходил по дому в носках или в тапочках. Затем послышались едва различимые голоса.

Аллейн напряженно вслушивался, не чувствуя боли в коленях и полностью обратившись в слух. Говорили несколько человек, один – чуть громче. Но ни один из голосов не принадлежал Рики.

Рики по ту сторону двери? Или заперт в другой комнате? Ему заткнули рот? Что такого с ним сделали, что его четкий, слегка витиеватый почерк превратился в каракули немощного старика? Как ужасно просто ждать и ничего не делать! Может, надо ворваться внутрь? Если его и Фокса сразу застрелят, то что сделают с Рики?

Звуки были очень слабыми – наверное, люди разговаривали где-то в дальнем углу комнаты. Аллейн встал, удивившись тому, как сильно затекли ноги. Переждал минуту-две, затем тихонько перебрался на ту сторону двери, где стоял, прислонившись спиной к стене, Фокс.

– Слышите голоса? – прошептал он.

– Да.

– Ну, хотя бы понятно, что мы пришли по адресу.

– Да.

Аллейн вернулся на свою сторону.

Темнота перестала быть непроглядной. Уже виднелись силуэты деревьев и кустов, тени разных форм и размеров и блики света. Над сосновой рощей взошла половинная луна – скоро все вокруг зальет лунный свет. Аллейн уже видел Фокса, а за ним, у стены, – Криббиджа: голова опущена, шлем констебля сполз на нос. Криббидж спал.

Только Аллейн подался вперед, чтобы обратить внимание Фокса на его соседа, как колени Криббиджа подогнулись. Он сполз по стене и грузно плюхнулся на землю, задев ногой карбидку.

В доме воцарилась абсолютная тишина.

Аллейн сделал знак Фоксу, а тот с полным осознанием важности момента – неуклюжему Криббиджу. Ступая как можно осторожнее, они перешли к Аллейну и теперь все трое стояли, прижавшись спинами к стене.

– Если… – выдохнул Аллейн, – то действуем.

– Да.

Свет, который едва пробивался через порог, погас. Аллейн отпрянул и сделал знак Фоксу. Через несколько минут, показавшихся вечностью, послышался шорох и звук отдергиваемой занавески.

В замке повернулся ключ.

Дверной косяк заслонял обзор, но Аллейн знал – она приоткрылась. Тот, кто выглянул из-за двери, не заметил ничего подозрительного. Чтобы увидеть Фокса с Криббиджем, понадобилось бы открыть дверь шире, высунуться и посмотреть направо.

Дверь заскрипела.

Будто в замедленной съемке, из-за нее показался берет, ухо, висок, щека, затем – подбородок и глаз. Глаз посмотрел прямо на Аллейна, широко открылся, и Аллейн впечатал кулак в появившуюся челюсть.

Из двери вывалился Феррант. Фокс подхватил его под мышки, а Криббидж – под колени. Аллейн закрыл дверь.

Правая рука Ферранта разжалась, и Аллейн подхватил падающий пистолет.

– Уберите его отсюда, быстро!

Фокс и Криббидж унесли Ферранта с повисшей головой и болтающимися руками за дом. Операция прошла практически бесшумно и заняла несколько секунд.

Аллейн вернулся на свой пост у двери. Из дома по-прежнему не доносилось ни звука. Фокс и Криббидж тоже вернулись на свои места.

– В отключке, – пробормотал Фокс и сообщил, что Феррант прикован к дереву наручниками, и рот у него завязан.

Все трое заняли прежние позиции. У Аллейна теперь был французский армейский пистолет.

Из дома послышался глухой стук и неразборчивое восклицание, похожее на ругательство. Потом осторожные шаги и снова скрип открывающейся двери.

– Гил! – прошептал Сид. – Что случилось? Ты где? Ты тут, Гил?

Как и Феррант, он открыл дверь пошире и высунул голову.

Аллейн и Фокс направили фонарики на дверь. В ней торчало ничего не выражающее, похожее на бородатую маску лицо Сида. Он заморгал от света и обнаружил, что на него смотрит дуло пистолета.

– Руки вверх и живо в дом! – скомандовал Аллейн.

Фокс пинком распахнул дверь, вошел в дом и включил свет. Аллейн вел Сида, за ним шел Криббидж.

В дальнем углу комнаты, лицом к стене сидел привязанный к стулу Рики с кляпом во рту.

– Фокс, – позвал Аллейн.

Фокс взял у суперинтенданта пистолет и принялся скороговоркой произносить обязательный текст:

– Сидни Джонс, вы арестованы…

Подоспевший Планк надел на Джонса наручники.

Аллейн склонился над сыном.

– Это я, старина. Все будет хорошо. Это я.

Он убрал изо рта Рики окровавленную тряпку, осторожно взял его голову в свои ладони.

– Больно, шеф, – с трудом произнес Рики. – Больно!

– Я знаю. Все почти закончилось. Сейчас я тебе помогу. Потерпи еще немного.

Аллейн развязал ему руки, и они безвольно упали. Потом опустился на колени, чтобы развязать ноги.

Белые носки Рики пропитались кровью. Аллейн отвернул их намокшие края. Ноги Рики были туго стянуты проволокой.

III

В грязной кухоньке Мосс вскипятил воды в кастрюле и разорвал простыню на лоскуты. Сержант Планк ушел в участок звонить врачу и вызывать «Скорую помощь».

Феррант и Сид Джонс, пристегнутые наручниками друг к другу, сидели лицом к столу. Фокс стоял рядом с ними, Аллейн – напротив, а Криббидж деликатно ушел в глубь комнаты. Настольную лампу наклонили так, чтобы свет бил в лица арестованным.

На столе на листке бумаги лежала расправленная проволока; на бумаге остался красный след.

Рики, лежащему на кровати и всем телом чувствующему пульсирующую боль от ран, была знакома эта сцена. Яркие, как театральные софиты, лампы, окрики, уклончивые ответы и завуалированные угрозы – так обычно выглядели сцены допросов в фильмах про полицейских.