Онлайн книга «Унция или Драгоценное Ничто»
|
– Театр Королевы-Соловья для наших целей мал, – раскрыл саквояж. – Новый амфитеатр будет состоять из девяти ярусов. Место рядом с дворцовой набережной я выбрал не случайно, так восторженной толпе будет проще отнести тебя к тронному залу. – Восторженной толпе? – улыбнулась Медина. – Даже так? – Всё продумано до мелочей, царица, – Ногус вытащил из папки чертёж, стал водить пальцем. – Для верхних ярусов круг полностью замкнут, в секциях двух первых – ложи для оркестра и органа, который я поместил над оркестром. Пустоскоп будет находиться за перегородкой, а чашу проектора мы подвесим на гондолу дирижабля. Оттуда и пойдёт чудесный луч, который сделает тебя хозяйкой острова. Медина покрутила лист в руках. – Ну-у-у, не знаю. На этой картонке всё выглядит как-то небогато. Эти тощие чёрточки – ни тебе украшений, ни хоть какой-то пышности! И в таком месте ты собираешься учинить мой триумф? Ногус почесал нос чертежом: – Так всё будет выглядеть только до начала представления. Когда мы включим рефлектор, картина изменится. Чаша будет располагаться на такой высоте, что и амфитеатр, и весь холм из того сказочного сердца перенесутся сюда, накроют берег целиком, засверкают прямо перед глазами каждого! Да что там, перед глазами – сольются с их сердцами! – бас мага рокотал, набирая силу. – Люди тут же обо всём забудут, я уже не говорю, что им станет всё равно, сидят они или стоят, и как украшен зал. Они потонут в потоке волшебной красоты, в потоке, который подхватит их и понесёт! Всего несколько мгновений, несколько аккордов той божественной музыки, и зрители влюбятся в тебя на всю оставшуюся жизнь! Влюбятся ещё сильнее, чем любили ту королеву-певичку. И этот поток, о, этот поток… – он осёкся, взглянул затравленно, – …принесёт тебя к заветной цели! – Всё будет, как ты расписал? – её глаза блестели. – Да, так и будет, – маг отложил схему и взялся за тубус. – Ну, ну, продолжай, это мне нравится. Иеронимус вытряхнул тугой рулон бумаги: – Но, первые вещи первыми, царица. Надо позаботиться о расклейке афиш, – развернул плакат с собственным изображением в сияющем звёздном ореоле. – Отпечатано в самом Майнце! Медина уставилась на приукрашенную физиономию иллюзиониста, и блеск в её глазах потух. – Не поняла юмора, Иероша! – Что? – он встряхнул плакат. – А где здесь я? – в её голосе опять появились ледяные нотки. – Но, ми… Медина, мы анонсируем только моё шоу, и уже в финале являем тебя восхищённой публике. В этом весь эффект, сюрприз, главная «изюминка»! Ведь если открыть карты с самого начала, некоторые граждане, которые помнят ту певичку, обязательно усомнятся… – Да пусть только посмеют! – Дослушай, пожалуйста, – маг поспешно скатал плакат. – …Усомнятся в подлинности твоего звучания. Всё должно быть сделано гармонично, чтобы никто ничего не заподозрил. Петь будет божественный голос, лучи будут самые настоящие, и когда все окажутся потрясены и ослеплены, секретный лифт поднимет тебя на сцену. Тут все и увидят тебя, ту самую, что миг назад чаровала их своими песнями! – И что, я всё это время буду сидеть под сценой? – Я устроил специальную комнатку со всеми удобствами. А когда придёт время, ты предстанешь перед рукоплещущей толпой. Теперь ясно? – Ещё как ясно! – красотка сощурила мохнатые ресницы. – Ты хотел, чтобы на афишах было только твоё имя? – Боже! – Ногус вскочил с места. – Я же совершенно не об этом! – Именно! А мне нужно, чтобы я, а не ты, была звездой, и не в конце шоу, а с первой секунды! Всё твоё представление должно работать только на меня одну! Я – будущая королева, а ты был и останешься циркачом, который морочит всем головы своими «музыкальными»… бананами! Маг ссутулился, выставив локти и подперев щёку ладонью: – Пойми, Медина, если мы напишем в афишах, что Королева-Соловей возвращается, мы обманем публику! – Конечно, а как иначе? – А это неверно, царица, нужно, чтобы люди обманулись сами. Вот – главное правило любого трюка! Поверь, стоит им только увидеть сияние того божественного сердца, услышать его музыку – и каждый по своей воле подумает так, как надо тебе! – А с чего ты взял, что они будут думать, как надо мне? – Да по-другому и быть не может! – Иеронимус вывернул ладошки. – Ты просто не слышала того голоса! В его лучах всё преображается, всё обретает новый смысл! Да если под занавес вывести обезьянку или ослика, люди увидят в них предмет своих обожаний, своего счастья! – Кого-кого вывести? – красотка подняла бровь. – Это я образно, царица, чтобы ты поняла, сколь велика сила той волшебной мелодии! И вообще, неужели ты считаешь, что я способен сделать что-то тебе во вред? – он шумно втянул носом воздух. – О, я не могу это объяснить, но здесь, сейчас, я стал чувствовать особенную, необыкновенную связь с тобой! Мне даже кажется, что мы – одно неделимое целое: если ты вдруг уколешься – я тоже почувствую боль, если обожжёшься – и я буду дуть на пальцы, буду страдать! Медина перекатилась через кушетку и, соскочив, зашагала к двери. – С какой стати мне укалываться или обжигаться? – обернулась на пороге. – Что ты мелешь? – Это тоже – образно, об-раз-но, понимаешь? – он опустился на оба колена и закрыл глаза. – Разве я мог поверить в то, что сейчас происходит? Женщина хмыкнула и, развернувшись, вошла в другую комнату. – О, я не знаю, какими словами это описать! – Ногус, не открывая глаз, проворно поелозил следом. – Но я испытываю такой нечеловеческий прилив чувства! Необыкновенного, неземного чувства! – его ноздри трепетали. – Неужели, я все эти дни был слеп? Неужели прозрел лишь здесь, на пороге этой комнаты?! Медина ушла в дальний угол огромного зала и села на диван, оторопело наблюдая, как маг с закрытыми глазами безошибочно обползает скульптуры, курильницы и вазы, расставленные там и сям. – О! О! О, неужели! – он остановился прямо перед диваном, протягивая к ней руки, по бледному лицу пробежала судорога, и в следующий миг из рукавов вылетели два золотистых овала. Один прошуршал слева от головы красавицы, второй – справа, слегка задев её пышные локоны. Стукнувшись о драпированную стену, снаряды прикатились к туфелькам с драгоценными пряжками. – Это что?! – она смотрела, то на пупырчатые плоды, то на мужчину. – О, я заблуждался, я не верил! Неужели в тебе есть музыка! Божественная музыка! – он повёл носом слева направо. – Неужели, правда, есть?! – повёл справа налево, говоря тише и покорнее. – О, Медина, я научу тебя летать на волшебной ладье! Мы будем наслаждаться ароматом цветов под пение райских птиц! Мы изведаем неизведанное, достигнем недостижимого! Поднимемся до сияющих вершин, коснёмся неведомых глубин! – медленно, боясь спугнуть великолепие момента, Иеронимус разжимал веки. – Всего, что я так близоруко от тебя… – осёкся, глядя на полотно Рафаэля над её головой. – Не-е-ет! – пискнул дискантом. |