– Разбирайте постельные принадлежности, полотенца и форму, – медсестра махнула рукой на ровные стопки на ближайшей к входу кровати. – Платья подгоните по размеру, если будут болтаться. Ночные горшки под кроватями, банные палатки – в левом краю госпиталя, но плескаться по полчаса и зря переводить воду даже не думайте. Жду вас через десять минут у дома старшей сестры.
– Интересно, откуда мы должны знать, где живет старшая? – одна из девушек сердито дернула плечом.
– Горшок и банные палатки, – простонала другая. – Господи, я уже хочу домой.
Но в целом недружелюбной медсестре не удалось уронить боевой дух новеньких, и через десять минут они, одетые по всей форме, переминались с ноги на ногу у группы деревянных построек. Посовещавшись, они пришли к выводу, что именно здесь может обитать все начальство, потому что остальной госпиталь представлял собой бесконечные ряды однообразных длинных палаток.
Любуясь на то, какими хорошенькими выглядят остальные, Шарлотта очень хотела посмотреться в зеркало в полный рост. Строгие платья незабудкового цвета были не новыми, но белоснежные фартуки выстираны идеально. Шарлотта с улыбкой дотронулась до белой шапочки, венчавшей ее кудри. С шапочки назад спускались две полупрозрачные ленты. Белый воротничок и повязка с красным крестом чуть выше левого локтя. Она – медсестра!
– Вижу, девушкам не терпится начать, – раздался насмешливый голос сзади.
Насмешливый, холодный, грубоватый и смутно знакомый. Шарлотта обернулась и с удивлением уставилась на достаточно молодую женщину в сестринской форме с бордовой пелериной, украшенной похожим на медаль значком QARANC
40. Темные волосы, подстриженные в аккуратное каре, большой крючковатый нос. Неужели?..
– Вы только посмотрите на этих маменькиных дочек, сестра Блейз, – фыркнула носатая. – Жуть! Вместо помощниц присылают белоручек, за которыми нам же и придется ухаживать.
Сестра Блейз, та самая, что встречала девушек, представила спутницу:
– Старшая сестра госпиталя, лейтенант Мелани Кармайкл.
Она зачитала список новоприбывших, и каждая делала шаг вперед, услышав свое имя. Сестра Кармайкл смотрела все это время куда-то поверх их голов.
– Что ж, – подытожила она. – Я полагаю, во время обучения вам разъясняли основы дисциплины? Сестра Блейз?
– Не бегать, не говорить громко, не отлучаться из госпиталя без письменного разрешения сестры Кармайкл, не беседовать с мужчинами на темы, не касающиеся ваших прямых обязанностей… – тараторила сестра Блейз правила, давно заученные наизусть.
«И другие «не», совсем как во времена учебы в академии, правда, Мелли?» – так и хотелось сказать Шарлотте.
– Сестра, вы забыли мое любимое, – тонкие губы Мелани растянулись в зловещей ухмылке. – Никогда, ни при каких обстоятельствах. Не пытаться. Лечить. Людей.
– Но мы медицинские сестры! – не выдержала самая молоденькая из них.
– Это мы, милая, военные медицинские сестры с образованием и опытом, – отрезала старшая сестра. – А вы – рабочая сила. Сестра Блейз, прошу вас, объясните девушкам их обязанности.
Все заметно сникли, а Шарлотта гадала, узнала ее Мелани или нет. Нарушит ли она субординацию, если первой подойдет к старшей сестре?
***
Это действительно оказалось адом. Никто из новых добровольцев не ожидал обнаружить здесь столько боли, крови, оторванных, изувеченных или обожженных конечностей. А еще человеческого страха, паники и нежелания умирать за Родину. И работы, бездну черной, самой грязной работы.
Недавно они рисовали в мечтах ангельский образ медсестры, изящно подносящей раненому герою кружку прохладной воды или отирающей салфеткой лоб сосредоточенного молодого хирурга. Теперь девушки вынуждены были выносить и мыть судна, стирать окровавленные бинты и перестилать завшивевшие постели.
Кожа на руках Шарлотты потрескалась и покраснела. Ее рвало несколько раз в день даже через две недели работы. Правда, она уже могла без смущения раздеть и вымыть раненого.
Присесть удавалось лишь изредка, на время коротких приемов пищи – довольно пристойной, кстати. Все остальное время приходилось поторапливаться, но, разумеется, не бегать. Поздно вечером Шарлотта падала замертво на постель, едва сумев раздеться. До банных палаток они добредали, только почуяв от себя особо неприятный запах.
Военные медсестры относились к девушкам-добровольцам хуже, чем к санитарам. Они были пустым местом, криворукими неумехами, посягнувшими на священные тайны медицины. Никто и не думал учить их или объяснять. Навыки перевязок, наложения швов и шин, полученные во время обучения в Англии, так и оставались невостребованными.
Шарлотта писала домой совсем не об этом. Семья расстроится, узнав, что дочь, которой они так гордятся, – всего лишь прислуга самого низкого сорта. К тому же корреспонденцию перечитывали сестра Кармайкл и ее правая рука сестра Блейз во избежание утечки секретной информации о госпитале и личных данных пациентов.
Часть новых девушек попали в ночную смену, и они никогда не менялись. Там же были и те четверо, которые обитали в палатке до приезда Шарлотты. Их она видела только спящими и никак не могла познакомиться.
Молодые хирурги в госпитале, кстати, имелись. Но операционные палатки – самое запретное место для добровольцев. Между прочим, как раз об этом Шарлотта ни капли не жалела. Она видела людей до ампутации и после, с разорванным животом и зашитым, с вытекающими мозгами и собранными обратно – промежуточная стадия наверняка была не лучше.
***
Старшая медсестра вовсе не жила в одной из тех деревянных построек, как подумали девушки. Это были своего рода кабинеты и ординаторские. Там работали полковник Локвуд – начальник госпиталя, сестра Кармайкл, а также все доктора.
Именно в одно из зданий, наскоро сколоченных из досок, и пригласили однажды вечером Шарлотту.
Сестра Кармайкл сидела за письменным столом, задумчиво сортируя бумаги с оттисками А1 и С3
41 на две стопки – для завтрашней автоколонны, которая заберет выздоровевших и отвезет их в распределительный пункт, откуда солдаты без знаков отличия на форме вновь вольются в подразделения. Списанные же поедут домой, в Англию – к семьям или долечиваться в госпиталях и санаториях.
Мелани закончила раскладывать листы, не глядя на ожидавшую все это время Шарлотту, достала из ящика стола сигарету и зажигалку, закурила и с наслаждением откинулась на спинку стула. Брови Шарлотты взлетели вверх – любую из них за такое уволили бы.
– Как вам у нас, сестра Уайт? – поинтересовалась Мелани.
