– Что, синьора? – спросила санитарка.
– Софи, скажи, что ты думаешь о Мариам?
– Она заменила мне племянницу, – с готовностью заявила санитарка.
И Алисе показалось, что из-за двери послышался хор голосов, который подтверждал точку зрения санитарки Софи.
– А что думал о ней профессор Лу Фу? – спросила Алиса.
– Ты жестокий, бездушный следователь! – воскликнула Серафина. – Профессор отлично знал Мариам, любил ее, приглашал к себе. Он говорил мне, что Мариам напоминает ему его внучку, живущую в Шанхае.
– И чем же кончилась эта история?
– Она кончилась две недели назад, – сказала графиня.
– Шестнадцать дней, – поправила ее санитарка, которая осталась в кабинете.
– Да, шестнадцать дней назад, как раз через два дня после того, как я получила от профессора эту вот голограмму излучателя и мы убедились в том, что излучатель действует. Мы ждали, когда профессор закончит испытания и пришлет нам экземпляр генератора доброты. И тут к нам приехал господин Ахмет аль-Барзани. Он оказался отцом девушки.
– Сколько же она прожила у вас? – спросила Алиса.
– Сколько? – обратилась графиня к санитарке.
– Два месяца без двух дней, – донесся голос из-за двери.
– А ее папа ни разу не побеспокоился о судьбе дочери? – спросила Алиса.
– Раз вы не знаете, девочка, то не клевещите на Мариам, – обиделась санитарка Софи – бровастая, угрюмая, широкая в плечах девушка. – Мариам всегда ходила по земле с рюкзаком, чтобы познать жизнь. Ее родители были к этому приучены. Мы тоже долго не понимали, почему они не откликались. А ее папа и мама жили в горах Ирана, в своем имении. Ее папа – известный писатель, а мама занята воспитанием восьмерых детей.
– Вот видите, – сказала Серафина, – у нас ни от кого нет тайн.
– Значит, – сказала подозрительная Алиса, – два месяца ее папа и мама, ничего не подозревая, жили в горах… А вы давали объявления о том, что найдена девушка?
– Этим занималась полиция, – сказала санитарка.
– А когда родители приехали за ней, она их узнала?
– В этом и было чудо! – воскликнула графиня. – Ты бы видела, Алиса, каким светом озарилось ее лицо!
– О да! – раздался хор из-под двери.
– Она закричала: «Папа, мама!» – вспомнила санитарка и смахнула слезу. – Она побежала к ним вся в слезах. И они тоже рыдали!
Графиня развела изящными руками и сказала:
– Вы слышали? Это не только мое мнение, это мнение всех моих сотрудниц и сотрудников. Общее мнение!
– Она вам и адрес оставила? – спросила Алиса.
– Разумеется, – сказала Серафина. – Ей нечего скрывать. Мариам сейчас готовится поступать в медицинское училище в Багдаде.
– Нет, в Тегеране, – поправила директрису санитарка.
– Она мне сказала, – в дверях показалось краснощекое лицо еще одной санитарки, – она мне сказала, что будет поступать в медицинский колледж в Карачи.
– Вот именно! – воскликнула Серафина.
– И все же, – взмолилась Алиса, – где мне ее искать, чтобы расспросить?
– Сейчас я найду открытку, – сказала Серафина. – Она мне прислала открытку с дороги.
Серафина стала быстро разбрасывать на столе бумажки, кассеты и пленки, пока наконец не нашла то, что хотела. Она протянула открытку Алисе:
– Можете пользоваться открыткой, как пожелаете. Только прошу вас об одном: никогда не подозревайте невинных людей.
– Спасибо, – сказала Алиса и быстро проглядела текст.
«Дорогая синьора Серафина! – было написано на открытке ровными круглыми буквами. – Я пишу Вам с дороги. Под крылом самолета пролетают горы и пустыни. Скоро буду дома и тогда напишу обо всем подробно. Спасибо за заботу. Передавайте мои приветы профессору Лу Фу. Я надеюсь, что смогу его навестить в ближайшем будущем. Пускай ждет. Ваша Мариам».
– А обратный адрес? – спросила Алиса.
– Обратный адрес она пришлет мне, как только начнет учиться, – ответила Серафина.
Алиса поняла, что больше она ничего не добьется. Тем более что с каждым новым вопросом сотрудники клиники все меньше ее любили и все больше любили несчастную Мариам.
– Хоть скажите мне, как выглядят ее родители? – уже без особой надежды на успех спросила она.
– Родители как родители. Отец – высокий, могучий человек в шляпе. У него светлые глаза.
– Розовая кожа, – добавила санитарка. – Очень красивый мужчина.
– А мать – полная, молчаливая, она все время вязала и говорила только на их языке.
– На каком? – спросила Алиса.
– Наверное, это был язык урду, – сказала неуверенно Серафина, – или язык пушту. В общем, никто у нас его не знает.
Раздался продолжительный звонок.
– Простите, Алиса, – сказала Серафина с некоторым облегчением, – но нам пора начинать обход. Пациенты не могут ждать.
– Большое спасибо, – сказала Алиса. – Большое спасибо за то, что вы потратили на меня столько времени, и простите, что я была такой назойливой.
Но итальянки улыбались Алисе, никто на нее не сердился.
Серафина проводила ее до флаера.
Алиса поднялась высоко в небо и погнала машину обратно на восток. Она надеялась засветло вернуться в оазис профессора.
Глава 4
Следы ведут в Бангкок
Когда Алиса возвратилась в оазис, он произвел на нее удручающее впечатление. Она и не думала, что жизнь в нем гибнет с такой быстротой. Кора ждала ее. Она просмотрела всю корреспонденцию профессора, но не нашла ничего подозрительного. Поэтому она встретила Алису в мрачном состоянии духа.
– Где ты пропадала столько времени? – спросила она строго. – Никогда не буду больше брать в помощницы таких маленьких девочек. Тебе еще в куклы играть.
– Может быть, – не стала спорить Алиса. – Но, пожалуй, мне удалось кое-чего добиться. У меня есть подозреваемая.
– Ну наконец-то! – воскликнула Кора. – У меня нет подозреваемых, у комиссара Милодара, который только что звонил мне, нет никаких подозреваемых, а у этого милого ребенка их десятка два.
– Мою подозреваемую зовут Мариам. У ме-ня нет ее портрета, но есть описание.
– Сколько же лет похитительнице профессора?
– По описанию – пятнадцать.
– Правильно! – воскликнула Кора. – Детективу двенадцать лет, убийце – пятнадцать! Преступность катастрофически молодеет. Ты голодна?
– Мне не до еды! – воскликнула Алиса.
– Хорошо, хорошо, только не волнуйся, коллега. Возьми бутерброд и докладывай, что тебе удалось узнать в Италии.
