А к двери магазина в густом снегопаде подъезжает «линкольн»
Робби Билза. Он, визжа и буксуя колесами, заползает на стоянку, чуть не зацепив
машинку Молли. Робби выходит, идет к террасе и сталкивается с выходящим Питером
Годсо. Питер – грубовато-красивый мужик лет чуть за сорок, отец Салли – той, у
которой было на рубашке варенье.
– Чего там случилось, Билз? В самом деле Марту убили?
– Можешь не сомневаться.
Взгляд Робби падает на манекен с плакатом на шее – СНАРЯГА
НА ОМАРОВ ВСЕМИРНО ИЗВЕСНОЙ ФИРМЫ «РОБИ БИЛЗ», – срывает его с рычанием с шеи
манекена и смотрит на него злобно, как солдат на вошь. Хэтч появляется из-за
угла как раз вовремя, чтобы это заметить. Питер Годсо поворачивается и идет в
магазин вслед за Робби, чтобы ничего не пропустить. За ними входит Хэтч.
А в магазине кишит народ. Выделяется Молли Андерсон,
разговаривающая с Кэт, но более всего обеспокоенная за Майка. Ральфи в одном из
проходов склонился и внимательно рассматривает коробку сладких хлопьев. Входит
Хэтч, и Молли бросается к нему:
– A где Майк? С ним ничего не случилось?
– Нет, все в порядке. Он там у задней двери, с арестованным.
Я иду их впустить. К нему начинает подходить народ:
– Он местный? – спрашивает Питер Годсо.
– Впервые в жизни его вижу, – отвечает Хэтч. Глубокое
облегчение. Еще народ пытается перехватить Хэтчера и задать вопрос, но Молли
среди них нет – чем быстрее Хэтч сделает свою работу, тем быстрее она получит обратно
своего мужа. Хэтч пробивается к среднему проходу, по дороге взъерошив волосы
Ральфи. Ральфи улыбается в ответ нежной улыбкой.
Плакат все еще в руках у Робби, и он сердито похлопывает
себя им по бедру. Молли замечает это и слегка морщится.
А на разгрузочной площадке стоят Линож и Майк. Короткое
молчание нарушает Линож:
– Дайте мне то, что я хочу, и я уйду.
– Чего это вы хотите? – спрашивает ошарашенный Майк.
Хэтч внутри здания спешит к задней двери. Поворачивает ручку
и пытается открыть дверь. Не открывается. Он сильно толкает, еще сильнее. Не
выходит. Как последнее средство, он бьет в дверь плечом. С тем же успехом он
мог бы бить в бетонную стену.
– Майк! – зовет Хэтч.
Из-за двери доносится голос Майка:
– Давай поскорее! Тут холодно!
– Не открывается! – кричит Хэтч. – Ее заело!
Снаружи на площадке Майк уже злится вовсю. С этим делом все
наперекосяк. Русская пожарная тревога, да и только. Линож улыбается своей
неуловимой улыбкой. С его точки зрения, все идет, как должно.
– Ты ее отпер? – спрашивает Майк.
– А как же! – отвечает голос Хэтча. По голосу слышно, что он
обиделся.
– Так двинь по ней, как следует! Там лед, наверное, намерз.
А в офисе констебля уже появился Робби, глядя на все это с
глубоким презрением. Хэтч закатывает глаза: он точно знает, что дверь не
примерзла, и он по ней уже двинул. Тем, не менее он еще два раза бьет изо всех
сил. Робби пересекает комнату, чтобы бросить юморную табличку на стол Майка.
Хэтч, услышав, резко оборачивается. Ребби (который физически крупнее)
отодвигает Хэтча в второму – без лишней деликатности.
– Дай-ка я…
Он еще несколько раз толкает дверь, и его самоуверенность
постепенно испаряется. Хэтч наблюдает, за ним со скрытым, но вполне понятным
удовлетворением. Робби отступает, потирая плечо.
– Андерсон! – говорит Робби. – Тебе придется провести его
вокруг, через магазин.
Снаружи Майк закатывает глаза к небу. Только Билза в офисе
ему сейчас не хватало. Все лучше и лучше.
– Хэтч! – зовет Майк.
– Чего? – отзывается Хэтч из-за двери.
– Вернись сюда! – говорит Майк. И подчеркнуто добавляет:
– Один.
– Уже иду?
Майк снова поворачивается к Линожу.
– Немножко затянулось. Стойте спокойно, и все будет в
порядке.
– Запомните, что я сказал, мистер Андерсон. – Линож
улыбается. – А когда наступит время… тогда и поговорим.
На Мэйн-стрит снег закрывает дома и витрины; они становятся
миражами, а буря набирает силу.
У маяка огромные волны крошат скалы, и пена взлетает в
воздух. И на этом наступает… Затемнение. Конец акта четвертого.
Акт пятый
Погода уже такая, что передвижение стало серьезной
проблемой; и в этой метели из-за угла выходят Майк, Хэтч и Линож и пробираются
к ступеням террасы. Линожа заставили идти впереди, и он глядит вверх, улыбаясь.
На крышу.
А там сплетение антенн, обслуживающих устройства
двусторонней связи в магазине. Самая высокая из них с треском ломается и
катится по скату крыши.
Внизу дернулся Хэтч:
– Что это?
– Антенна, наверное, – отвечает Майк. – Сейчас не до нее.
Идем.
Хэтч идет к ступеням, чувствительно подтолкнув Линожа.
Возле мэрии острова. Слышен тот же звенящий треск.
Внутри мэрии Урсула склонилась над рацией, стоящей на столе
под плакатом:
ШТОРМОВАЯ ТРЕВОГА! ВСЕМ В УКРЫТИЕ!
Из рации – только громкий треск помех.
– Отвечай! Родни! Родни, ты где? Отвечай! Глухо. После еще
двух секунд попыток Урсула вешает микрофон и смотрит с отвращением на
бесполезный прибор.
В магазин входит покрытый снегом Хэтч. Покупатели реагируют
на ружье у него в руках. До того оно было у него в руках и смотрело в пол.
Сейчас он взял его на плечо, и ствол смотрит в потолок, как у Стива Мак-Куина в
фильме «Разыскивается живым или мертвым». Хэтч оглядывает покупателей.
– Люди, Майк сказал всем разойтись в стороны, о'кей? Чтоб во
втором пролете никого не было. Мы привезли преступника, а заднюю дверь заело, и
там его не провести. Так что давайте, ребята. Дайте нам место.
– Зачем он ее убил? – вылезает Питер Годсо.
– Пит, ты сейчас просто отойди назад, о'кей? Майк стоит под
вьюгой, и там чертовски холодно. И вообще будет спокойнее, когда этот тип
окажется под замком. Давайте, ребята, в стороны. Освободите второй пролет.
Покупатели разделяются на две группы, освобождая середину
магазина. В одной группе (слева, если смотреть от входа) оказались Питер Годсо
и Робби Билз, в другой Молли, отошедшая от касс вместе с Кэт и Тесе Маршан.
